182

ЕГИПЕТЬ

смотря на свои раны, могучаго спокой-

поражающаго васъ до глубины души. Я понимаю

почему арабы прозвали его

— „отцомъ

трепета“. Этотъ стражъ пустыни и пирамидъ, совре-

менникъ Менеса, стоить зд±сь шестьдесятъ вгЬковъ и

смгЬется надъ временемъ! народы,

нравы, законы проходили мимо него, и всякое слово

ударяло въ его широе ухо, окруженное свя-

щенной повязкой. О, если-бы ты могъ говорить, без-

молвный сфинксъ, безмятежный свид#гель челов±чества!

Ты разсказалъ бы намъ, какъ строились эти каменныя

горы руками и жизнью людей! Ты объяснилљ бы намъ

чего ты символъ! Ты назвалъ бы имя царя, вырубав-

шаго тебя изъ скалы въ надежд± обезсмертить свое

имя и забытаго на вгЬки!

Кругомъ него все дико и пусто; скала., на которой

онъ стоить, давно погребена подъ пескомъ, постоянно

заметающимъ и туловище сфинкса, несмотря на много-

кратныя раскопки. Лишь бедуинъ иногда отдыхаетъ въ

„степной нелюдимъ“, садится

его Т'Ьни, да коршунъ,

на его голову.

Однако надо торопиться на вершину пирамиды, иначе

мы пропустимъ восходъ солнца. Я забылъ сказать, что

мы давно уже были окружены толпою арабовъ, сначала

было сильно приставшихъ кь намъ; но, увидавши, что

имгЬютъ Д'Ьло не съ новичками, они поотстали и только

издали предлагали свои ни на что ненужныя услуги.

Для подобнаго результата намъ пришлось

лишь нгЬсколько разъ употребить одно арабское слово,

магическое на сыновь пустыни. Это —

букра, что буквально значить завтра, а въ переносномъ