потому что на ситщ нгВть, а работаеть онъ

въ убытокъ. Вылетишь ты этакимъ манеромъ въ тру-

бу вмеЬстВ со многими своими товарщами. Сунетесь вы кь

другому ситцевому фабриканту, а онъ вамъ скажеть: «изви-

ните, голубчики, своихъ-то рабочихъ едва сбылъ, еще за

посылать приходилось». И вотъ ты со своимъ тка-

чествомъ остаешься, кань ракъ на меди. Нму на тебя тре-

и баста!

А пить*сть все же надо. Дюать нечего, поступаешь ты

на другую фабрику, на какую только приняли. 11опалъ ты,

примыпо, на чугунно-литейный заводь. Одинъ Борь знаеть,

сколько ты горя и адскихъ мукъ примешь, пока хоть ма-

дость приспособишыя кь этому диу и забудешь свое ткац-

кое ремесио. Только ты приспособился, а тебя опять го-

нять, опять приспособляйся кь третьему Д'Влу. И такъ-то

весь свой маешыя: не знаешь, куда идешь, не знаешь,

съ какой стороны на тебя бгвда грянеть.

Оглянешь кругомъ—горько и обито станеть за се-

бя и за другихъ. Тоже, вЫь, ты чедоуВкомъ называешься,

по образу и по созданъ, а своей води въ те-

6'Ь какъ разъ столько же, сКолько и въ какой-нибудь щеп-

которую несетъ и кидаеть рввая волна. Такъ тебя и

бросаеть во вс'в стороны злосчастная судьба, рветь и треп-

деть, а когда въ конецъ измочалить, она выбросить тебя

куда-нибудь на мостовую или подъ заборъ. Онолвай, моль!

Что жъ это за судьба такая, что жъ это за сила пейдо-

мая, которая такъ жестоко командуеть шодьми, играеть ими,

кагь щепками, дишаеть ихъ своей води? Велика эта сила!

Вотъ что о ней сказал Некрасовъ:

Въ есть царь: этоть царь безпощаденъ,

Голодъ—навванье ему. ..

Воть это что за сила! Гододъ орудуеть людьми, но не

страшенъ быль бы голодъ, если бь злые порядки не

давал ему такой страшной силы. Все горе отъ шодскихъ

порядковъ. Отчего однимъ хорошо, другимъ худо, отчего

одни роскошествують, пухнуть отъ годода?

Много нукъ приняда чедоввческая душа, пока рафшида