— 88 —

ника я читаль upezpac"mit изъ Вадина, хотя

я его и прежде знал, но 8ДВсь прочелъ снова съ

По моему одно изъ лучшихъ TBopeHiA

Пушкина; желадъ бы я всю поэму, воторой сюжть

заниматеденъ и изобилуетъ

Въ это же время Муравьевъ издвлъ въ Мосвв± сборнивъ

стихъ подъ ааериДа (1827 г.).

Тогдашняя вритива не оставила ихъ безъ BHHBHia. Бара-

напис.алъ разборъ и напечатвдъ его въ Московском

Теларафљ, а Погодинъ въ МосковскоМ Вљтпкикљ, между

прочимъ найечатвлъ: „Мы получили разборъ сихъ тихотт-

слишвомъ cTpoTit и не печатаемъ онаш,

прочитавъ въ Тиарафљ разборъ г. Баратынсваго, слишвоиъ

впрочемъ снисходительный. Держась середины, мы сваземъ

BMic•rh съ Баратынскимъ, что въ cTux0TBopeHiaxb г. Му-

равьева часто бывають видны с..“ды

сгва и часто отсутствуеть логика, вакъ говорить другой ре-

цензентъ". Посойтовавъ Муравьеву „воспользоваться зам%ча-

тами вритивовъ, Погодинъ начинаетъ полемику съ Баратын-

свимъ. На его что „лирическая 098iz любить

овь вовражаетљ: cie no,I00Hie очень неопред%•

простоту “ ,

ленно и подвержено многимъ zcE..M'leHiUb: укажемъ на пр

стыд въ эпическитб сващенваго пи(Мя,

на простую сцену въ трак,йи Борись Годунова Пушкина, а

съ другой стороны на Боговдохновеннаго Давида, на

не простаго Пиндара“. На справедливое gaMhaHie Баратын•

сваго, что „вритива 'Ьдвая не приносить пользы ни читате-

лямъ, ни авторамъ", Породинъ говорить, „что съ с..йпыии

нечего разсуждать о цйтахъ, а знатокъ и въ 'Ьдвой вритиВ

различить истину отъ приеграстныхъц

Кавъ бы то ни было, но вритива не произвела на Му-

равьева ободряющаго „Весьма горько было“, пв•

шетъ онъ, „для моего авторсваго читать вритнче-

разборъ моей внижви, хотя и довольно снисходительн*

но, навь тогда казалось, СЛИШЕОМЪ Крпиву на-