— 206 —

важнНшее 3adHWHie: напиши непрейвно

Бориса Родуяоп. Онъ не виноватъ въ смерти въ

этомъ а уб'Ьжденъ совершенно, и съ того сйта, если попаду

туда, пришлю теб% кь моимъ доказательствамъ.

Надо же снять съ него опалу, на.ложенную кромв в%ковъ

Карамзинымъ и Нушвинымъ. Представь челов%ка, вотораго

обвинить стеклись вс•Ь обстоятельства; и онъ ото видить и

дрожитъ ужъ будущихъ Въ моемъ

найдешь много MaTepia.l0Bb и Дв, не оставь Ве-

нелина, и если пойдетъ хоршо моя Мареа или пойсти,

дай ему тысячву-другую. Но что я говорю? Я не умру, мы

еще увидимса съ тобою, и а напишу и Бориса, и Самозванца,

и Шуйскаго, и Грознаго" Е). Вивс•й съ ттмъ Погодинъ на-

писалъ было письмо и gaB'iII\8Hie въ Аксакову; но всв$

самъ что это лишнее: „В"дь писать ось, „не

ожидаю смерти. ЗачТмъ же писмь это, вавъ будто для

театрьяа•ьо эффекта Д .

Но не до театральны.ги эффехтова было въ то время

Погодину. Кавъ редавторъ Холерныхъ В±домостей, онъ по •

падь въ самый центръ отчаянной борьбы слабаго челов%ка съ

страшною, неумолимою, силою. Утђшая ближнихъ,

въ тоже время ему и самому надлежало быть ежеминутно

готовымъ неосужденно предспшти страшному Иреспшлу Гос-

пода Сииы. „Утро и вечерь у Генерњтъ-Губернаторв", чи-

таемъ въ его Дневникп, „и въ за

ВњДомопи. см%шныя Марвусъ, Гмъ,

Оппель. 24 Сентабрд со страхомъ, 25 съ надеждою. У меня

тавъ теперь нажужжали въ ушахъ о холер%, что та сдьа-

лась общимъ “стомъ. Я въ цевтр'Ь встьхъ и между

тЬмъ могу ли сказать что историческое! Извольте-жъ теперь

йрить свивтельствамъ прошедшимъ. Между Амъ, вавъ вс,е

у нвсъ д%лаетс.я. Сенаторы торопятся донести, что Оьницы

открыты, а между т%мъ, таит нТтъ ничего. При опасности

боятся заглянуть туда. Медики не принимают, нивавихъ

общихъ м±ръ и заботятся только о протоколахъ. Почему не вы-