— 16 —
словесностью, пользуются оыеннымъ уваже-
Hiub туземцевъ... Надлежало и“ть й8Ъ правила
и появился вакой-то стихотворецъ, воторый, долго
морочилъ публику передразниватемъ Байрна и Шиллера, хота
не понималъ ихъ въ подлинним, навонецъ, упалъ въ общемъ
мнЫи, отъ стиховъ хватился за вритиву, и разбранил ноте
Гофмана самымъ безстыднымъ образомъ. Чтобъ уро-
нить Гофмана въ Французовъ, злой челов%въ упревнулъ
автора Ммъ, что онъ не природный французъ, и представ-
ляеть въ своихъ странноеги Французовъ съ умысломъ,
для своихъ землявовъ НгЬмцевъ. Гофманъ, вйсто
от“та, напечаталъ въ одному почтенному Французскому литера-
тору письмо сл%дующаго „Дорожа вашимъ MB'hHieMb,
спрашиваю у васъ, вто достоенъ болгђе ynzeHia изъ двухъ
писателей. Предъ вами предстаю“ на судъ, во-первыхъ, при-
рдный французъ, усердйе Бахусу и Плутусу, невели
Мувамъ, воторый въ своихъ не обнаружилъ ни
одной высовой мыс.ли, ни одного возвышеннаго чувства, у во-
тораго сердце холодное, а годова родъ побравушви, набитй
грмучими риемами, воторый бросаетъ риемами во все оя-
щенное, чванится предъ чернью вольнодумствомъ, а тишвомъ
ползать у ногъ сиљныхъ, чтобъ позволили ему нарядитьс.д въ
щитый вафтанъ, и у вотораго одно господствующее чувство—
суетность. Во-вторыхъ, иноземецъ, который во всю жизнь не
ивйнилъ ни правиламъ своимъ, ни характеру, быль и
втревъ долгу чести, любилъ свое отечество до
онаго въ и посдђ любить BM'hc•rh съ
воторнй за TocTeupiH(TB0 заплатил соб-
ственною вровью на полгв битвы, а платить ей дань
жертвою своего ума... и т. д.“ п). Пасквиль •этотъ заствлъ
Пушвина въ МосввТ, куда овь прЊхалъ, вавъ мы узе видьи,
вслтдъ за Императоромъ. Прочитавъ это, Пушвинъ тисал
ввазю П. А. Вяземсвому: „Булгаринъ ивуми.гь менс-евоею
выходвою; сердитьи нельзя, но побить его можно и должно.
Но распутица, Мнь и Гончаровы не выпускаютъ мена изъ