— 16 —

словесностью, пользуются оыеннымъ уваже-

Hiub туземцевъ... Надлежало и“ть й8Ъ правила

и появился вакой-то стихотворецъ, воторый, долго

морочилъ публику передразниватемъ Байрна и Шиллера, хота

не понималъ ихъ въ подлинним, навонецъ, упалъ въ общемъ

мнЫи, отъ стиховъ хватился за вритиву, и разбранил ноте

Гофмана самымъ безстыднымъ образомъ. Чтобъ уро-

нить Гофмана въ Французовъ, злой челов%въ упревнулъ

автора Ммъ, что онъ не природный французъ, и представ-

ляеть въ своихъ странноеги Французовъ съ умысломъ,

для своихъ землявовъ НгЬмцевъ. Гофманъ, вйсто

от“та, напечаталъ въ одному почтенному Французскому литера-

тору письмо сл%дующаго „Дорожа вашимъ MB'hHieMb,

спрашиваю у васъ, вто достоенъ болгђе ynzeHia изъ двухъ

писателей. Предъ вами предстаю“ на судъ, во-первыхъ, при-

рдный французъ, усердйе Бахусу и Плутусу, невели

Мувамъ, воторый въ своихъ не обнаружилъ ни

одной высовой мыс.ли, ни одного возвышеннаго чувства, у во-

тораго сердце холодное, а годова родъ побравушви, набитй

грмучими риемами, воторый бросаетъ риемами во все оя-

щенное, чванится предъ чернью вольнодумствомъ, а тишвомъ

ползать у ногъ сиљныхъ, чтобъ позволили ему нарядитьс.д въ

щитый вафтанъ, и у вотораго одно господствующее чувство—

суетность. Во-вторыхъ, иноземецъ, который во всю жизнь не

ивйнилъ ни правиламъ своимъ, ни характеру, быль и

втревъ долгу чести, любилъ свое отечество до

онаго въ и посдђ любить BM'hc•rh съ

воторнй за TocTeupiH(TB0 заплатил соб-

ственною вровью на полгв битвы, а платить ей дань

жертвою своего ума... и т. д.“ п). Пасквиль •этотъ заствлъ

Пушвина въ МосввТ, куда овь прЊхалъ, вавъ мы узе видьи,

вслтдъ за Императоромъ. Прочитавъ это, Пушвинъ тисал

ввазю П. А. Вяземсвому: „Булгаринъ ивуми.гь менс-евоею

выходвою; сердитьи нельзя, но побить его можно и должно.

Но распутица, Мнь и Гончаровы не выпускаютъ мена изъ