— 30 —

етупени поприща Русской литературы пусты, мрачны,

од•ћты тлубовижъ трауромъ".

Высказавъ это, Аксавовъ продолжаетъ: „Много есть на

св4;тЬ добрыхъ людей, но трудно найти челойва, въ ха-

котораго соединялось бы СТОДЬЕО простоты душевной,

ракте

доброты

сердечной и ясной, неистощимой веселости, происхо-

отъ спокойной, безупречной чистоты совровенныхъ

дившей

и отъ полнаго Мроты надъ всђми

помышл

вачествами, кань это было въ поКойномъ М. Н. За-

другими

Живой, откровенный и вспыльчивый отъ природы,

госкин'ђ.

гъ свыать въ горячемъ, спорь что-ни-

онъ мо

будь оскорбительное другому, но едва выдетало огорчительное

ИЕЪ уже packadHie овладтвало Загоскинымъ, и, чтобъ

слово,

ить свою вину, онъ готовь быль сдЫть все для этого

заглад

человьва. Эта веселость, не оставлявшая его вовсе до по-

с.йдннго дня жизни, была въ высшей степени сообщительна

и увлекательна, какъ все происходящее искренно изъ глу-

души. Эта добродушнаа веселость, разлитая во Bcixb

бины

передаваемая языкомъ легвимъ, яснымъ и

его соч

мъ, въ съ неподхЬльною произ-

живы

безъ сомнтвтя, тотъ восторгъ во всЬхъ читающихъ со-

вела,

ъ, съ которымъ быль принять первый романъ Заго-

IOpii МилославсАй, — восторгъ котораго не

екина

производишь ни одинъ писатель. Оволо тридцати Ать

Загоскинъ постоянно въ Мосвй, дюбимый и уважаемый

жиль

мудрено найти чело“ва, воторый бы не зналъ его

всФ.ми:

или не слыхалъ о немъ. Утро посвящалъ онъ дФятель-

лично

дитературной и служебной, а вечера проводилъ въ

ности

общестй, которое потеряло въ немъ челойва,• одушевившаго

Mock0BCEia бесФды и npiarreocEie кружки своимъ присут-

своими веселыми и живыми разговорами. Даже въ

cTBieMb,

два года, будучи постоянно боленъ, онъ вывззалъ

почти ежедневно, и увлекаясь живостью и веселостью

сначал

характера, горячо предавался шумному потову спо-

своего

разныхъ современныхъ интересахъ и вопросахъ. Бу-

ровъ 0