ь.

— 32 —

неправильнымъ, азывомъ. Но, вспоминая вйхъ тЬхъ литера-

съ которыми потомъ пришлось сблизиться—и

торовъ,

рыхъ едва-ди одинъ стЬидъ Загосвина,—приводя себ'Ь

изъ КОТО

въ память всю ихъ мелочную раздражительность, вичливое

caM0.JH)6ie и J0MaHie, а уже не СМ'Ью упоминать о собствен-

ныхъ трђхахъ въ этомъ рохђ, я не могу довольно надивиться

скромности автора, воторый $йствительно Ввоторое времн

не имьъ себ'Ь равнаго въ народной дюбви—да и до конца

сохранил ее; Загоскинъ, съ воторымъ я,

на, могъ обходиться безцеремонно, быль отличный

мальчиш

ч 33

Хотя Загосвинъ большую часть жизни прожилъ въ Мо-

слылъ вореннымъ типичнымъ Мосввичемъ, Амь не

сквеЬ и

Ф. Вигель, въ своей сатир% Москва и Иетербтб,

менг1;е Ф.

с.йдующее: „Въ Петербургф выросъ, возмужалъ, же-

писалъ

началь авторствовать Загоскину, въ Петербург% вш-

нилсн и

онъ священнымъ огнемъ любви въ отечеству. Нано-

гор•ьлъ

нь переселился въ давно желанную Москву. У меня

нецъ, о

тгЬлы письма, въ воторыхъ выражаетъ онъ горесть свою и

на все его овружающее. Онъ СВЫЕСН съ

глубокое

съ необывновенною добротою души онъ

своимъ

не ум%лъ возненавидђть заблуждающихся

пикакъ

е ихъ любилъ, но безпрестанно ропталъ на нихъ...

онъ даж

Не отдавая ни малишей справедливости его золотому

его наблюдательному уму, искусству В'Ьрно изобра-

сердцу,

нравы, Москва злилась на него, поносила его, и если

жать

ему оказываема была нгћкоторая снисходительность, то бла-

занимаемому имъ мТсту. Увы, его уже нђтъ, а на

годаря

досей нападаютъ, въ особенности щеголихи, и за

него и

За дурное его Французское 34).

что же?

отъ центровъ литературной хвательности

Симбирое село Богородское, М. А.

въ свое

15 августа 1852 года, писалъ Погодину: „Наши литературныя

и потери сердца? Не говорю •о томъ, что мы

потери

всФ, любили Гоголя, Жуковскаго и Загоскина; но если кто