— 36 —

т.-е. надо удивдатьса, что печатаетеа что нибудь. А

трагичеовое въ дитеутурномъ вотъ что: высшее сосло-

Bie жалуетсй обыкновенно, что по Руссви нечего читать! Дь

что въ вы хотите читать, если сами не пшволаете ничего пи-

сать. Сама публика пропиталась цензурнымъ духомъ. П)-

учась не видать въ печати ничего, чуть чуть пов.азывающаго

искреннее мысди, она д%лается первымъ

ЕОМЪ при еа г$ бы то ни было, и

во сто голосовъ:• ахъ, вавъ можно пропустить это! И Гч-

дарь этого ничего не знаетъ! Кдвъ же пособить злу, кото-

рое вТД'Ь невидно Правительству въ своихъ ужасныхъ по-

дробностяхъ, и вотораго, безъ c0MBiBiH, оно не одобраеть,

ибо нтв, думать, ни одного начальнива въ наше время,

воторый бы желалъ нейжеств, стремилса бы въ народому

и имВлъ пустить людей на четверинвхъ,

безъ видовъ Жанъ Жава Руссо! Что надо дЫть"?

По мвЫю Погодина, сйдовадо бы: „Изъ вс'Ьхъ цензуръ

сосгавитъ одну... Цензорами въ столицахъ и университетсвихъ

городахъ назначать поочередно профессоровъ". Записку свою

Погодинъ вавдючњетъ тавими словами: „НынВшнаа цензура

есть уЬрнТйшая прислужница и первый, самый

опасный врагъ Правительства“ 39).

Впрочемъ, вскоргђ по этой первой вписки,

6 апфля 1855 года, т.-е. при императора Але-

всандра II, Кулвпљ писалъ Погодину: „Цензура въ Петер-

бургЬ очень смягчилась, но ожидаютъ даже и

оной. Литераторы оживають навь мухи и zyz-

жать о новыхъ надйданьяхъ пубдий. везд'Ь чи-

таетъ неовонченный романъ свой, въ которомъ играютъ роль

два штатныхъ смотритеда да переодђтые журналисты Краев-

CEit и Панаевъ

Можеть быть, подъ вняза В. А. Червассваго,

Погодинъ поздйе, а именно въ 1857 году, наиисыъ вто-

рую записву о ЦензурЈ; ибо 27-го марта 1857 года, вназ»

писалъ ему: „Дастъ Богъ—вогда нибудь