ьххуп.

Шрые ивиевди несчитнаго А. А. Григорьев ивъ

Долговато Отдьетя и втавиди ему цЊо преподавателя

Оренбургсвомъ Кадетсвомъ Корпуй.

Изъ отдиенваго Оренбурга, 16 сентабра 1861 года, онъ

писал Погодину: „ ринимамь отйчать на письмо вше,

мой естзахи единственный (quand тете) и всегда одинаково

гдубовочтимый вов» и 0NWb—cnoxoik0 и токопный.

1) Изъ писемъ вашихъ, адресоввныхъ въ Вре-

мни, подучидъ а одно, вогда сидьъ въ Доповомъ. Отйчать

на него я не тютљлъ, потому что въ немъ, что ни с.:ово—

то неспрвеџивость, HenunHie вещей и по-

нать вещи. Тавъ и хотьъ а молчать до встр%чи въ томъ

Hivb, въ оторомъ важднй пшнаетб, ако же познаю бљ... въ

хоторомъ вввВстный своипъ извВстнаго мошеннива переста-

неть виать между людьми.

2) Но вы опать во мвђ пишете—и, тавъ свазать, вызы-

ваете въ отйту. Будь по вашему! Должно быть строить

въ лучшему.—Сзушайте ве менн тавъ, вавъ бы а говориль

въ смертный часъ мой, пень Страшнымъ Судомъ Того, у

Кого нљмь лица зрљни...

Пржде всего о моихъ семейныхъ д%лахъ, если узь вы въ

нихъ впутаны.

Отца моего а не могъ нивогда (съ тЬхъ поръ, вавъ

тольво пробудилось во сознате, а оно пробудилось очень

рано) уважать, ибо, въ собственному ужасу, видЬъ въ вемъ

постоанный грубый эгоизмъ и подвышее 0TcyTcTBie сердца—

подъ вн"шнею Дофотою, т.-е., слабостью и миролюбем, т.-е.,

гнусною ложью ма худаго мира. Сначала—дес-

потъ до зйрства, — дотомъ игрушка своихъ людей, — рабь

перваго быль бы постоянно моимъ рабомъ,

Елибы мвђ постоянно везло счастье. Не говорите, что вгладь