—412—

ствомъ, •и потому Арьте моей правхЬ: что едва ли ваиъ

встргьчался чело“въ, воторому бы тавъ мало, тавъ ничего

не давали похвалы, вавъ мнђ не даютъ онЪ. Иваче было ли

бы тавъ пусто, грустно, тавъ тяжело тосвливо, грустно,

что а воп даже высказываю это вамъ, сердитому и разбра-

нившему меня тавъ, вавъ тодьво можно браниться пись-

менно литературнымъ людамъ? Возьмите ваше письмо, р-

жаемый Ивань Серг%евичъ, и посмотрите, вавое оно жесто-

вое. Кавъ явно въ немъ раздражительное оскорбить,

дать себя почувствовать прямою строкой и въ свобвахъ за-

Д'Ьть меня точно довольно %дкою нас“шкой надъ моимъ

будто бы прославленнымъ тавтомъ, который одваво же из“-

низъ мн•Ь въ будто бы даннаго вамъ ловкаго

урока. И за что же все это? Ни бол±е, ви месье, вавъ

единственно за то, что а просила васъ не считать шутвой

мои слова: что я сум±ю отказаться отъ вашей безцеремонно

литературной дружбы, если она набьетъ оскомину. И

согласитесь сами, что письмо, подобное прилагаемому, въ со-

“ 284).

дать ее, эту оскомину

LXIY.

Между вмъ, въ номерВ 34-мъ Дня понвилась статья,

подъ Риш. Авторъ ея сврылъ свое имя. Эта

статья обрекла День на трехм%сячное

на 6e3M0JBie День испыталъ одновременно съ

Петербургскими журналами: Современникомъ и Со-

вот. Это, разумђетса, не могло не осворбить Аксакова. „Вы

можете судить“ Кохановская

бительно и тяжело, что или Дня

совпадаетъ съ этими Кь тому же посл•ьдовио

Авсавову изъ Лондона npel(.romeHie перенести туда, вмТстЬ со

Современникомћ и Русским Словом, свою политическую д'Ьятељ-

ность. По поводу этого Тургеневъ писа.тъ Гер-

цену: „Но какъ это вы напечатали издателямъ