— 416 —

свою литературою того времени и современной ей литерату-

рою и преимущественно Ангји. Въ Ангти писа-

тели были вмВстЬ съ Амь и политическими д'Ьятелами, ми-

нистраии, парламентсвими оратории, однимъ словомъ, это

были люди знакомые съ ходомъ внутрннихъ

и вн±шнихъ политичесвихъ сювершавшихеа въ то

время въ отсюда и ангјйсвая пубдистичесваа лите-

ратура носила на себ чисто харамеръ.

Совершенно иное прдставлають намъ француз-

CEie писатели и филш»ы XYlII в±ва. Они находить со-

вершенно всакой политической $ательности, а потому

лишены были всаваго правтнчесваго взгляда ва

имъ

Они ограничиваот•са тьмъ, что врайне р•Ьво, хт•а иногда

и талантливо, приводать всю стараго по-

ряди вещей и полную неи"жность его новымъ и

ТОЛЬЕО очень HeMH0Tie изъ нихъ выставиют•ъ тв возвышен-

ные идеалы, ивъ-за воторыхъ они тавъ бы:ощцно отврн-

вають глаза своихъ современнивовъ на ужасное подовете,

въ которомъ находилась напнуть рвоваго врввисд.

И во глав•ь этой ужасной дисгармонЈи, этой глубожой

бездны между цервовью, государствомъ и обществомъ, между

вс±ии господствовавшими въ то время идеями в принци-

пами—стоалъ Людовивъ ХУ, свстептичесви въ теченЈе де-

сятк•овъ дЖ, частною жизнью монархи-

принципъ, нјвогда, еще тавъ недавно, столь грозный

для Въ самомъ наро$ мало-по-иалу начивиъ во-

лебаться этотъ принципъ; между Амь вародъ въ душ% долго

еще продолжал оставатьи совершенно прданвымъ uonpxiH,

накъ единственной фор“ энергичесваго, дов%ряющаго самому

себ'Ь правительства, на которое онъ возлагалъ свои надежды.

При всемъ томъ у Людовика ХУ не было даже и сл±довъ

ни нравственнаго Великаго Людовика, ни его гр-

маднаго авторитета и чрези%рнаго престижа, ни, навонецъ

даже простаго внТшняго связаннаго съ

королевсваго сана. Открытое распутство, разврать и

крайнт цинизмъ, выступали совершенно открыто и засдонази

собою нтвогда столь бдЕгящую обстановву

двора, такъ осл±плавшую современнивовъ.