40
— Не ваиъ ли это письмецо? — спросилъ онъ
и протанулъ матый конвертъ. Я зажетъ спичку.
На конвертВ была надпись: „Адвокатамъ, 'ђду-
щимъ въ Якутскъ", и наши На полу-
листикгВ почтовой бумаги значилось всего Н'ВСКОЛЬЕО
словъ: „Не откажите, зайдите хоть на минуту кь
намъ, либо вызовите насъ. М'Встные
ссыльные“, и подписи. Я взглянулъ на барышню.
Она крјпко спала. „Будетъ-таки стеречь наше добро,
—подумиъ я,—пожалуй, и безъ фрака на судь
явишься!..“ Возокъ стоалъ посреди улицы, амщикъ,
'Ьхать, поОВжалъ за рукавицами...
— ГД'В же они живутъ?—спросилъ а.
— Да вотъ з$сь, видите домикъ!..
Ничего, кром мглы и смутннхъ HepTaHii неа
большихъ избъ, я не ви$лъ.
Ну, такъ я васъ провожу.
— Ладно...
Это была маленькаа деревянная лачужка, на-
чинающая грузнуть въ землю, в»оятно, одна изъ
худшихъ избъ во всей деревнгь... Ея дверь выхо-
дила прямо на улицу. Я постучалъ.
Кто тревожный голосъ, та-
вой, какимъ обыкновенно на Руси встргВчаютъ
ночныа „телеграммы
Не я, зажигвя спичку:—
это не обыскъ, а въ Якутскъ адвокать.
„Онъ" распахнулъ двери...
Ну, садитесь, садитесь, — говориль „поли-
зажигая скверную лампочку, — йтъ,
воть з$сь, на кровати вамъ будетъ мягче...