40

— Не ваиъ ли это письмецо? — спросилъ онъ

и протанулъ матый конвертъ. Я зажетъ спичку.

На конвертВ была надпись: „Адвокатамъ, 'ђду-

щимъ въ Якутскъ", и наши На полу-

листикгВ почтовой бумаги значилось всего Н'ВСКОЛЬЕО

словъ: „Не откажите, зайдите хоть на минуту кь

намъ, либо вызовите насъ. М'Встные

ссыльные“, и подписи. Я взглянулъ на барышню.

Она крјпко спала. „Будетъ-таки стеречь наше добро,

—подумиъ я,—пожалуй, и безъ фрака на судь

явишься!..“ Возокъ стоалъ посреди улицы, амщикъ,

'Ьхать, поОВжалъ за рукавицами...

— ГД'В же они живутъ?—спросилъ а.

— Да вотъ з$сь, видите домикъ!..

Ничего, кром мглы и смутннхъ HepTaHii неа

большихъ избъ, я не ви$лъ.

Ну, такъ я васъ провожу.

— Ладно...

Это была маленькаа деревянная лачужка, на-

чинающая грузнуть въ землю, в»оятно, одна изъ

худшихъ избъ во всей деревнгь... Ея дверь выхо-

дила прямо на улицу. Я постучалъ.

Кто тревожный голосъ, та-

вой, какимъ обыкновенно на Руси встргВчаютъ

ночныа „телеграммы

Не я, зажигвя спичку:—

это не обыскъ, а въ Якутскъ адвокать.

„Онъ" распахнулъ двери...

Ну, садитесь, садитесь, — говориль „поли-

зажигая скверную лампочку, — йтъ,

воть з$сь, на кровати вамъ будетъ мягче...