всемъ Костромской губ. , безусловно велико-

руескомъ (за ничтожныхъ инородческихъ по-

позднјйшаго времени, — 300 Татаръ подъ Костро-

мою, переселенныхъ сюда изъ Ярославской губ.въ 1761 г.,

и 2000 черемиссъ, Ароятно забредшихъ сюда изъ Казан-

свой и Вятской губ.), не за“тно ни малышихъ финскихъ

элементовъ, но во многихъ народныхъ обычаяхъ, cyejpiaxb

и предразсудкахъ находятъ дэ сихъ порь слђдн мерянсваго

быта.

Не только о доисторическомъ финскомъ uepioxh этого

краа, но даже и о поздййшихъ временахъ его 06pyceHiH и

даже о среднихъ его Мкахъ (X—XIV), когда Костромская

губ. вошла непосредственно въ русло ростово•суз-

дальской области, и заммъ и Московскаго

княжествъ, сохранилось несравненно мен%е историческихъ

иввЫй и документовъ (напр. совс%мъ нђтъ Астныхъ Ато-

писей; крой незначительныхъ галицкихъ), чвиъ по вс%мъ

другимъ крвямъ московской области. Многое происходившее

на Костромской губ. даже въ Мка, въ

Костромскаго и Галицкаго княжествъ, напр. въ

ихъ князей, остается темнымъ и совсТмъ не-

ивв%стнымъ.

Эта скудость историческихъ свВдЫй едва ли случайная

и едва ди она не объясняется культурною отсталостью ко-

стромскаго краа и бдвдною ролью, которую онъ игриъ не

только въ доисторической, но и въ первоначадьной историче-

ской жизни какъ ростово-суздальской земли, и москов-

ской области, и даже гораздо позднТе. Если ме-

HocezeHig зд%сь, какъ и въ другихъ частяхъ верхней

и средней Волги, веди, какъ предполагаютъ, оживленную

торговдю между Новгородомъ, ростово-суздадьскими горо-

хами и Болгарами, то н%тъ о сколько нибудь дна-

читедьвыхъ здВсь мерянскихъ центрахъ и городахъ. Пред-

nouozeHie о тоиъ, что нынђшнее предшђстье Костромы, на