Прибавьте во всему этому необычайную задолженность высшаго

руссваго общества, привычву кь роскоши и мотовству, c•rpeMueHie

жить не по средствамъ, и тогда станеть понятно

печальныхъ въ жизни этого общества—вакъ взяточничество,

казнокрадство, продажность и пр. и пр. Самъ Павель указываеть

на задолженность руссваго дворянства въ манифестЬ, изданномъ

имъ но поводу вспомогательнаго дворанскаго банка.

Обь этомъ же въ одинъ голосъ говорятъ и pycctie, и иностранцы.

Наприйръ графъ въ письм'Ь въ С. Воронцову отъ

27 августа 1797 г. пишетъ: „Брать твой негодуетъ на тебя, что

умножаешь долги. Но кто ихъ не им'Ьетъ. Вст мы прожились по

уши“. Иностранныя державы широко пользовались этимъ обстоя-

тельствомъ и см'ђяо давали государственнымъ Вятеламъ,

чтобъ привлечь ихъ на свою сторону. Отсюда австрофильство и

англофильство стали просто нелегальною статьёй доходовъ для

этихъ господь. „ Честь, честность, неизуЬстныа

зд'ћсь даже по писалъ изъ Петербурга въ 1797 г.

дипломатъ своему правительству. А главное, Павель зналъ

всё это и горячо возмущали. Герцогъ Леопольдъ въ письмећ кь

своему брату 1осифу II, сообщая ему своей бес'Ьды съ

Павломъ Петровичемъ, между прочимъ пишеть: „Графъ СЫерный

разгорячился и кончилъ, сказавъ, что мнТ, Ароятно, из“стно,

вто изъ петербургскихъ должностныхъ лицъ купленъ йнскимъ

дворомъ; что это мерзко, но что извеЬстны встЬ подробности, сколько

и когда и что именно получилъ каждый. Когда я началь его

увтрять, что ничего объ этомъ не знаю, онъ отв%чалъ: „такъ я

знаю и могу назвать вамъ ихъ имена. Это князь Потемкинъ,

статсъ-секретарь Безбородко, первый членъ иностранной

Бакунину, оба графы Воронцовы, Семенъ и Алексавдръ, и Морковь.

теперь посланникъ въ Я вамъ называю ихъ: я буду

доволенъ, если узнаютъ, что изв%стно, вто они erakie, и лишь

только а буду ийть власть, я ихъ отстегаю, уничтожу и выгоню.

Графиня подтвердила тоже самое“. Иностранные посланники

подкупали даже женщинъ, напр. посоль

Витвортъ сообщаетъ своему правительству въ 1797 г., что онъ

даль Нелидовой 30,000 руб.

Всев эти данныя показываютъ, что люди того

времени были ужасны и нравы ихъ жестоки, и если Павель

11етровичъ относился кь нимъ сурово, то онъ им'ђлъ на то ocH0B8Hie.

„Я, писалъ Павель своему другу, люблю лучше быть ненавидимымъ,