102

ЖИЗНЬ ЗАМЈЧАТЕЛЬНЫХЪ ЛЮДЕЙ.

сывадъ всевозможныя нравственно разбитому ста-

рику, вовсе ему не опасному, подцаваясь только

разнуздавшихся бояръ, которые не могли простить прямодуш-

ному мордвину, что онъ смотруьдъ на нихъ, какъ на царскихъ

слугъ, а неда вершителей судебъ государства. Съ НИЕономъ

такая ссора была не опасна, но народъ не выдержалъ произ-

вода бояръ, умгьвшихъ маскировать истинное дфлъ

передъ самодержавнымъ царемъ, и врвавое B03cTBHie Разина

слишкомъ три года серьезно тревожило царя и ero бездарныхъ

приближенныхъ; сдишвомъ полтораста тысячь народу погибло

за .это время и Поволжье не скоро оправилось посм погрома

голытьбы правит.ельственныхъ ВОЙСЕЪ, не уступавшихъ другъ

другу въ жестокостяхъ. Все время «батюшви» Сте-

пана Тимоееевича, Никонъ сид'Ьлъ въ уединенномъ еерапон-

товомъ монастыр± подъ надзоръ Мстнаго игумена и ново-

спасскаш архимандрита 1осифа, на помощь которымъ быль

еще назначень приставь Наумовъ; ему было запре

щено писать и получать письма. Только изрјдка доходили до

изгнанника смутные и сбивчивые слухи о томъ, что дгђдается

на МосквгЬ и какъ разувшается народное B03cTaHie на юг%•,

эти пердавались самими надзирателями, шторые,

вопреки строгой продолжали обходиться почти-

тельно съ жертвою царскаго гневва и, вопреки

собора, называли его святМшимъ naTpiapx0Mb. Таково было

обаянје высоконравственнаго и глубоко честнаго Никона, быв-

шато когда-то крестьянина Никиты Минина.

Л'ђтомъ царь, сознавая, что виноватъ передъ Нивоноиъ,

что онъ наказадъ ero не тавъ, кань подобало монарху наказать

подданнаго, снова заведъ черезъ Наумова переговоры съ быв-

шимъ «собиннымъ» другоиъ о п просидъ его бла-

признавая этимъ, что, не смотря на пристрастный,

приговоръ греческихъ казуистовъ, Никонъ п въ ссылкгђ остается

Т'ђмъ же московскимъ naTpiapx0Ib. Понимая HacTpoeHie Алекс•ђя

Михйловича, старикъ смгђдо отйчалъ: «Ты боишься гргђха,

просишь у меня но я тебя прощу

только тогда, когда возвратишь меня изъ Царь

промолчадъ на это, не желая явно пренебрегать приговоромъ