102

сошедшееся со всевхъ концовъ постоянную близость

надзирателя, отъ котораго такъ много зависитъ

въ жизни поселенца, и постоянную угрозу въ сущности Ами

же каторжными работами (отдача во временныя

работы). Все это, въ связи съ другими причинами, порождаетъ

въ поселенцахъ сильное, неудержимое подальше уйти

отъ Сахалина. отъ его порядковъ и поскорте забыть о нихъ.

«Сейчасъ бы полетђдъ, если бы пустили; ничего здђсь хо-

рошаго нђтъ». «Народъ зд%сь сборный» и «какое же тутъ

хорошее мевсто». Сахалинъ «все равно, какъ тюрьма». «Мы

бы еще могли остаться и зжь—люди старые, но изъ-за

не останемся. Зд%сь народъ избалованный и дурной,

и всев молодые уТзжаютъ, а здТсь не остаются. У'ђзжаютъ и

а все оставаться не хотятъ. Правильно сказать,

скучно и скучно. Наше д%ло старое, а все какъ будто по-

терявши что. да и развратнаго народу много. Нынче стали

и кражи, и были и прежде, но меньше. Народъ

здтсь мертвый, такъ мертвымъ и пахнетъ. Бросить все ни-

скодько не жалко». «Хотя бы девтямъ вольный пока-

зать» и «гдеВ бы ни умереть. только на материкт». Таковы

и отзывы, которые приходилось слышать во

время объ%здовъ, при разспросахъ поселенцевъ о ихъ житыЬ-

бытьћ, о ихъ планахъ на будущее и о побудительныхъ при-

чинахъ кь этимъ планамъ.

При такомъ старшихъ, молодежь уходить съ

Сахалина, а потому сколько-нибудь прочное его 3aceueHie

ссыльными и до настоящаго времени не образовалось еще и

въ зачаткђ. На существуеть только обширное ка-

венное тюремное съ переходною кь вы-