графа Салтыкова не обязательно, потому что оно противно зако-

намъ, стоящимъ выше, нежели воля главнокомандующаго. Ива-

нова, однако, по болвзни отказалась выучить роль Ильмены и

играть ее. Но подозр%вая, что она

это въ угоду Сумарокову [что полагали, впрочемъ, сами содержа-

тели театра и актеры], вел%лъ держать ее въ театр±, какъ бы

подъ арестомъ. Приневоленная Иванова въ самый день пред-

писала Сумарокову, что ей д%лають что играть

она какъ сл±дуеть не можетъ и сдћлаетљ это только во изб•Ьжа-

Hie для него хотя роль будеть испорчена. Между

тЬмъ, строптиваго характера графа Салтыкова такъ опасались,

что дочь Сумарокова перестала •Ьздить въ свою ложу, потому

что она была рядомъ съ ложею графа Салтыкова. Съ другой

стороны, разсказывають, будто Сумароковъ около этого времени

быль въ такомъ гн%вномъ что выб%жалъ однажды

на сцену во время и выбросилъ за кулисы какую-то

актрису.

Сумароковъ н±сколько дней лежалъ въ постели и его

чилъ докторъ его гонителя графа Салтыкова, но онъ не дожи-

дался не только позорнаго для него но

и окончательнаго графа Салтыкова дать оное, чтобы

на него пожаловаться. Отъ 28-го января онъ отправилъ въ Пе-

тербургъ, съ возвращавшимся туда изъ Москвы изв•Ьстнымъ акте-

ромъ Шумскимъ, письмо кь статсъ•секретарю Козицкому съ при-

для передачи другого письма на имя самой императрицы.

Козицкаго Сумарорвъ просилъ представить немедленно импе-

ратриц± его письмо кь ней.

Императриц% Сумароковъ описалъ все, чтб разсказано выше

и что происходило до 28-го января, то-есть до выхода на сцену

графа Салтыкова съ Ивановой включительно, объясняя притомъ

причины, его поступками при съ

графомъ, и несправедливости посл%дняго. Кь этому Сумароковъ,

прося защиты государыни, прибавлялъ доказательства необходи-

мости покровительства для писателей; зат%мъ онъ ссылался на

письмо кь нему Вольтера, говорилъ, что четыре дня, какъ боленъ

съ горя, и что поступки графа Салтыкова пом%шаютъ ему кончить

новую Самозванецъи, сочинить новую

и вообще заниматься разныхъ особенно коме-

на что хотЬлъ бы онъ посвятить еще четыре года своей жизни.

Между т±мъ наступилъ роковой для Сумарокова вечерь —

31-го января. Въ театр% играли „Синава•, а авторъ его, сидя дома,

страдаль отъ физической бол%зни и отъ оскорбленнаго

онъ зналъ, что будеть изуродована и подастъ

случай врагамъ жестоко обижать его.

Несомн%нно, что во время спектакля 31-го января происхо-

диль большой безпорядокъ. Шумъ, шиканье и свистъ раздава-

лись во все время актеры искажали роли, играли

дурно и какъ говорятъ, нарочно въ угоду начальству

и антрепренерамъ, льстившимъ графу Салтыкову. Словомъ, по-

зорь для Сумарокова быль полный.

111