— 146 —

черезъ его онъ, сколько возможно было, старал-

ся сгладить шероховатости и пополнить хотя

ири помощи npuM'h"aHih,- и т. д. Но всего

въ трудахъ своихъ старался онъ о ясности по-

тому что написанныя темно, сбивчиво, въ кото-

рыхъ не разберешь изъ чего исходить, куда ведеть дьо,

чего хочетъ авторъ, считалъ овь за потерян-

ныя мя науки, даже за вредныя, въ томъ смысл%, что

он'ь заставаяють читателя тратить даромъ или съ нестт-

“тствевнымъ труду результатомљ, дорогое время. Эта

асность и общепонятность въ

Савельева была не только собственнаго его

яснаго предмета и полнаго имъ во и

гуманной снисходите»ноств кь читателямъ, чтобы

они не убивали безплодно своего времени за его книгою

ваи статьею. Та же, мало к%мъ понимаемая, гуманноегь

побуждала его дНствовать такимъ образамъ даже въ отно-

кь наборщикамъ: онъ старалея

писать какъ можно четче, чтобы они ииьи оригиналъ,

котораго не затруднялись. При такой

ети отхЬлки, даже въ обстоятельствахъ второстепенныхъ,

по главному достоинству каждаго ученаго труда, по чест-

ности и добр»сойстности, Савельева могуть

быть смЬо поставлены въ образецъ нашимъ изс..йдовате-

лямъ. «Прикрыть доказательствъ ФраиИ,

обойти тотъ или другой вобрсь и будто бы рьшить его

pi:neaiub вопросовъ окольныхъ, остаться равнодушнымъ

кв новому- бы и ктмъ бы ни было оно сп-

даво — было для Савельева (выражаемя с.ловами И. И.