ЕКАТЕРИНА П ВЪ ПЕРЕПИСК•в СЬ ГРИММОМЪ.

чувствовать прочитавъ то и другое. МН'В казалось,

что враги его оскорбляли его память: какъ! этотъ продажный

парламенть, его смерти, вшить похоронить его и

даетъ его д±тямъ! Это напоминаеть того тирана — Рим-

скаго императора, который говорил, что умершаго врага

хорошо вахнеть. А зач%мъ же не чтили его, когда овь быль по-

дезевъ отечеству? Зачтмъ едино:иасно не схЬдовахи его мыслямъ

в ПосхВдняя его р±чь въ параамевтЕ содержить

именно ть мысли, которыя я ему приписывал два года тому на-

задъ. Еслибы баронъ Гриммъ бьиъ моимъ посланникомъ, я по-

бравила бы его за то, что онъ моимъ имевемъ ве потребовиъ

теа Вольтера, оставшагося безъ въ отечеств±. Но

вадо судить каждаго по справеџивости: князя Барятинскаго я

ве могу бранить, такъ же какъ и аббата Мввьйо (племянника

Вољтера), что они не прислал мнтЬ его въ вид% посылки) 1).

Чтобъ понять этотъ 8HTY3ia3Mb императрицы кь Вољтеру,

вадо вспомнить, что ова называла его своимъ учителемъ: ему

считал она себя обязанной вс•Ьми своими прямымъ,

здравьшъ взмядомъ , вкусомъ, благороднымъ честолюбемъ и

Мовью кь прекрасному. Все это было подробно развито въ

craoi: «Воспитаје Екатерины Ib 2). Но послушаемъ, какъ го-

ворвть объ этомъ сама императрица:

«Вољтеръ—мой учитель: онъ или, лучше сказать, его произ-

разили мой умъ и мою голову. Я, кажется, не разъ

уже говорил вамъ это: я его учевица. Когда я была моложе,

мв'ь бьио ему нравиться. Я ве могла одобрить ни одного

поступка своего, есаи овь ве достоинъ ему, и

тотчась его увеЬдомляп о сдЬавномъ. Онъ такъ кь этому при-

вынь, что бранихъ меня, когда какое-нибудь новое B3BtcTie дохо-

то кь нему не отъ меня, а другимъ путемъ. Моя акЯатность

въ этомъ отношенТ ослабЬа въ noc*pie годы по быстротЬ

до и посхЬ мира; а по причив± большихъ трудовъ, мною

1) orp. 102—103.

2) Си. журвахъ «Древняя и новая Poccin, •евриь 1875 года.