на небо; потомъ, положа вемныхъ поклона, возвра-

тился въ стнши на стулъ, сказалъ иредстоя-

вшиьљ: «сегодня шесть нед•ћль, — не обманулъ-ли насъ

Иванушка?» И началь пвть на любимый имъ напрЬвъ

«Милость мира,—Достойно есть,—Тебе не

успћвъ допјть цосл#днюю, сталь кончаться. Брать

его Палдајй не успгВлъ еще окончить раннюю литур-

какь о. Мельхиседекъ, сидя на студј, тихо и беа-

бодеђзневно предадъ духъ свой въ руцв для

вВчнаго дь другомъ своимъ, рабомъ

1оанвомъ. Съ восходомъ на небВ солнца Мельхиседекъ

взошедъ невечернему соднпу, ддя не•

беснымъ свжомь.

Коробочкинъ не обманудъ Мельхиседека; его пред-

cBasaHie о скоромь сбылось. Кь и.акому же,

посдв сего, должны мритти мы • относи-

теаьво Коробочкина н о. Медьхпседека? Мы знаемъ, что

омраченные умомъ не могутъ проникать въ будущее,—

эта честь принадлежить «ходящимъ во свгВ% дица

внаемъ, что «свгћтъ не им'Ьеть со

тьмою»; равно и душа благочестивая не можетъ питать

чувства cm:uaTin кь дишенной благодати. При

тавомъ воззргькйи, для насъ понятна особенная распо-

ложенноеть о. Мельхиседека кь Коробочкину, и Ко-

робочквна кь Медьхиседеку.

Звонъ колокола, 10 сентября 1846 года,

ся въ обители, возвВстилъ о кончинј Мельхиседека.

поси'Ьшндн въ почивша-

го; одни, взирая на него, плакали, молчали, и

тодьво ихъ блВдныя лица и неподвижный взоръ кра-

онорвчиво сви$тельствовади о томъ, какъ мрачно и

пусто было въ ихъ душ±, и какая тяжкая. скорбь

угнетаза ихъ сердце.