49

на т±хъ-же самыхъ нарахъ (или подъ ними),

остальные заключеные скучены въ числ% трехъ на

каждое свободное мвсто. Стоны бойьныхъ, .крики стражду-

щихъ, которыхъ бьетъ лихорадка, xpvtrI%Hie умирающихъ,

мвшается съ шутками и см%хомъ заключенныхъ и съ ру-

ганью тюремщиковъ. этой челов%ческой толйы

мьшаются съ запахомъ ихъ мокрой и грязной одежды и

вонью, исходящей изъ ужасныхъ парашек?. „Когда вы

входите въ вы задыхаетесь; вы чувствуете, что

теряете c03HaHie и должны выб%жать назадъ, чтобы вдох-

нуть св%жаго воздуха. Вы должны мало-по-малу

себя кь ужасной вони которыя какъ тумань

стянятся по свид%тельство т%хъ, кто безъ

входилъ въ какую нибудь Сибирскую тюрьму.

„Семейныя камеры“ еще того ужасн±е. „Въ нихЪ, гово-

ритъ одинъ сибирскЈй чиновникъ, при тюрьмахъ,—

Мишло,—вы видите сотни твсно скученныхъ въ одно мвсто

женщинъ и двтей, въ такой нищетВ, какую не предста-

вить себ% кикакое Семьи заключенныхъ не

получаютъ отъ казны никакой одежды; большинство жен-

щинъ—крестьянки, у которыхъ обыкновенно никогда не

бываетъ больще одного платья заразы почти онЪ

стали голодать, какъ тольКо ихъ мужья были взяты подъ

стражу, и надвли свое единственное платье передъ нача-

ломъ въ Архангельск% или Астрахани, и

посл% долгихъ отъ одной тюрьмы кь другой,

посл% многихъ л%тъ предварительнаго и мв-

сяцами длящагося отъ ихъ

погодой одежды остались на плечахъ

Когда сидятъ на грязномъ полу и

хл%бъ, полученный отъ мягкосердечныхъ

подъ обратившагося въ лоскутья платья

изношенной не-

одни лохмотья.

•Ьдятъ черствый

крестьянъ, изъ

видно голое, из-

4