— 36 —

человеВкъ съ несомн±нными чертами русскаго происхожде-

п съ румянымъ носомъ, окрашеннымъ, кажется, не отъ

одного жара кухонаой печи. Я сдЪЛалъ ему нтсколько во-

просовъ по -русски. Оказалось, что этотъ Каремъ

родомъ изъ московской загКхалъ

въ съ своимъ барпномъ и остался здеВсь, не желая

врЕчно стряпать на кр±постной кухнрђ. Хозяинъ хвалилъ его

талантъ и честность, но жаловался, что съ тоски по родинђ

у него открылась жажда, въ особенности по воскресеньямъ.

— Не слыхать-ли чего въ Петербург± на счетъ кр±пост-

ныхъ людей? — спросилъ менн выходецъ.

Я разсказалъ ему, что зналъ.

— Дай-то Богъ, чтобы насъ отпустили !

говориль

онъ, переступая съ ноги на ногу.

— А ты скучаешь по МосквгЕ ? — спросилъ я.

Какъ-же: в“дь у меня тамъ дук сестры остались.

Кабы что даль Богъ

— тотчасъ-бы воротился.

Итакъ у Акрополя я прежде-всего встр±тился

съ нашимъ современнымъ вопросомъ: чувствительный

нервъ и зд±сь ОТКЛИКНУЛСЯ своею болью.

Въ Аеинахъ приходилось мкВ прожить только пять дней,

а потому послв об±да я приказалъ привести экипажъ и по-

Ехалъ развозить мои рекомендательныя письма. Профессора

университета, которымъ я быль рекомендованъ, принялп меня

очень-радушно: я получилъ Тхать на другой день

въ университетъ, осматривать Акрополь и древности. Я со-

шелся особенно съ Куманудисомъ, латинской

литературы. Это молодой челойкъ съ современнымъ взгля-

домъ на науку, знатокъ античнаго искусства и одинъ

изъ самыхъ популярныхъ греческихъ поэтовъ. Съ любезной

предупредительностью онъ вызвался познакомить меня съ

аеинскими памятниками.

Отпустя экипажъ, я пошелъ бродить по городу. Планъ

новыхъ Аеинъ очень-простъ и нагляденъ. Улица Гермеса,

которая идетъ отъ пирейской дороги ко дворцу Отгона,