— 48 —

разв± такъ счастлива и народъ доволенъ, правитель •

ство до-того твердо ц безкорыстно, что старому оратору

осталось-бы только молчать отъ. О чемъ го-

ворить ему? Да неужели некого обличать теперь! Pa3Bi въ

наше время онъ не нашелъ-бы въ ни пронырлпвыхъ

Филппповъ, ни продажныхъ Эсхиновъ? И вы думаете, онъ

остался-бы доволенъ и молчалъ, когда у насъ строятъ мра-

морные дворцы, а н±тъ ннгдт ПРОВЗЖИХЪ дорогъ, когда еже-

годно тратятъ десятки тысячь драхмъ на поливку королев-

скаго сада, а столичныя улицы осв±щаются не газомъ и да-

же не масломъ, а одной кроткой луною.

— Вы читаете настоящую дрплиппику! — зам%тилъ я.

— Н•ђтъ, это только слабая сту-

дентъ, одушевляясь еще болте. —Неужели, думаете вы, не

возмутило-бы Демосоена это п

свободы мыслей, • эти подкупы на выборахъ и

интриги въ мпнпстерств±, эта продажность законовъ п

щая несправедливость нашихъ маститыхъ архонтовъ. Мтъ,

онъ сорвалъ-бы маску съ этихъ безстыдныхъ правителей и

судей и заставилъ-бв1 привести ихъ—-вотъ на этотъ холмъ !

И нашь молодой Демосеенъ нро'гянулъ руку кь сос%д-

нему

— Что-же это „такое?

— спросилъ я.

— Ареопагъ.

Я предложилъ -идти туда. Мы сошли съ трибуны и по

тому-же каменистому полю добрались до другого холма, по-

дымающагося между Пниксомъ и Акрополемъ. Это — међсто

славнаго судилища. Въ скал{; свраго гранита выстчены гру-

быя ступени. Мы поднялись пэ этой и вышли на

площадку, вырубленную въ видев правильнаго въ

камепномъ Вокругъ, какъ въ театр±, изгибаются вы-

с±ченныя въ скал± сид±пья, на выгнутый подковою

рядъ грубыхъ каменныхъ креселъ. Зд±сь-то, передъ алта-

ремь Эвменпдъ, собирался ареопагъ въ своп ночныя зас.'Ь-

Въ виду Акрополя и Пникса, при свФтеЬ мгђсяца или