47

щадкой. Это быль Пниксъ. Вершина скалы и есть та зна-

менитая вема или трибуна, съ которой раздавались рШчц Де-

мосоена и Перпкла; а примыкающая кь ней площадь, та ве-

дикая гщЕ собирались вольные граждане Аоииъ,

эта университетская молодежь древности, какъ говорить Гей-

не. Тутъ волновались и шумгкди эти монтанья-

ры и консерваторы, готовые отдать жизнь за отечество и

осудить великаго гражданина на остра€шзмъ или цикуту.

Пниксъ, съ голубымъ небомъ вм•ђсто темнаго

плафона, съ видами на паМЯТШЖИ и окрестности вмтзсто го-

лыхъ стТнъ, конечно больше могъ вдохновить оратора, чЉмъ

залы лондонскаго Парламента и парижской Палаты-Депута-

товъ. М“Есто выбрано удивительно - краснортчиво: .съ одной

стороны впдеђнъ Партенонъ, съ другой храмъ Тезея, Посвя-

щенные одинъ мудрости, другой cnrb, а позадп Ареопагъ,

какъ идея верховнаго Что можно придумать луд-

магогп собирались подъ открытымъ небомъ, подъ этими на-

лящими лучами солнца! Въ наше время самая любовь кь

отечеству лобитъ КОМФОРТЪ, и нуждается въ

стаканТ; сахарной воды. Я не думаю, чтобъ самые демокра-

тическје представители какого -нибудь воцьнаго парода P'L-

шились теперь слушать Брайта или Ледрю-Роллсна па этомъ

голомъ поеть, Подъ знойнымъ ШИРОККО. Только

аопнская страсть кь публичнымъ д±ламъ могла заставить де-

не а сто-

сяткп тысячь людей ходить на эти

янки, потому-что и сЕсть тутъ было не па чемъ.

По ступенямъ, вырубленнымъ въ скал), мы поднялись на

площадку.

— Что, еслибъ теперь явился зд±сь Демосоеиъ, а на

площади собрались HbJHrbIIIHie аоннянеР

. — сказадъ нашь сту-

дентъ.

О чемъ-же ему говорить съ нами! — возразилъ Ли-

кагЏ[СЪ.

— Какъ о чемъ! горячо сказадъ молодой демагогъ. —Да