новое, болве государственное устройство

на манерь или Польши. Въ этомъ по-

сјуЬднемъ изъ иностранныхъ представи-

телей сочувствовали готовящемуся перевороту; были

моменты, когда н±которымъ изъ нихъ онъ казался

вполн•Ь осуществимымъ. Но большинство дипломатовъ

даже. сочувствуя перевороту теоретически, плохо в±ри-

ли съ самаго начала въ его осуществимость на практи-

кВ. Во всякомъ случав, интересова-

ли ихъ, главнымъ образомъ, съ той точки что

они могли отвлечь отъ активной роли въ сов-

ременной европейской политик•Ь.

Оба, только что упомянутые взгляда иностранцевъ

на переворота 1730 года (т.•е. какъ на бояр-

скую противь демократическаго и бюрократи-

ческаго деспотизма Петровской реформы, или какъ на

попытку въ иноземнаго государ-

ственнаго строя)—были, надо признаться, гораздо глуб-

же твхъ которыя посл% неудачи переворота

утвердились среди русской публики и господствовали

въ русской исторической литератур± вплоть до посл%д-

нихъ Попытка верховниковъ понята была

у насъ, какъ продукть своекорыстнаго и эгоистическаго

разсчета—обезпечить личныя выгоды путемъ разд%ла

власти между двумя могущественными О

попыткахъ же шляхетства, протестовавшаго противь

верховниковъ и выступившаго съ собственнымъ пла-

номъ политической реформы,—въ русской печати почти

ничего не было изв%стно. Только съ середины ХIХ вька

стало возможно возстановить истинный характеръ со-

1730 года и освободить ихъ отъ за-

поздалыхъ тогдашней памфлетной литературы.

иностранныхъ пословъ сыграли при этомъ

весьма важную роль.

изъ депешъ испанскаго посла, изданныя

въ 1845 г. Языковымъ подъ Ha3BaHieMb „Записокъ дю-