— 75 —

писанъ.—Сказывалъ я тутъ же еще о графа Александра Матвт-

евича по письму кгц Крвднеру, заготовленному, роит пе pas approuver

le chaleur qu'ils а montr6 dans les explicat,ions avec Bernsdorf,

потому что и графъ Разумовской жаромъ съ датчанами успТха не

получилъ. ВДругъ огорчились совершенно, сказавъ: „какъ привязы-

ваться кь словамъ!” Почти сквозь слезы говорили и, постач le Ale,

подписали; потомъ, оборотись на вчерашнюю поправку, ув±ряли, что фонъ-

Дезинъ ничего не схЬлаеть, им±я нергЬшительное „Наши люди не

таковы“.—При всемъ томъ, Екатерина, кажется, не теряла надежды, что

изъ Мамонова можетъ выйти и государственный дМтель, и полководецъ.

Такъ, когда начали въ Петербург± опасаться, что шведы могутъ взять

столицу, Екатерина сказала со слезами:

— Если разобьютъ въ войска, то, составя изъ ре-

зервнаго корпуса карре, сама пойду!

И хЬйствительно, она приказала составить резервный корпусъ и коман-

диромъ его назначила—Мамоиова... („Рус. Стар.“

1876, У, 22).

Неимовтрно быстрое Мамонова, расточаемая ему повсюду

лесть, сбиванье съ толку то одною, то другою и нескончаемыя

интриги дЬаютъ то, что вдадычествуеть не Мамоновъ, а „трафь

же нашь (говорнтъ о фаворитЬ ослћпленный,

но видитъ сего“. Мало того—онъ начинаеть скучать своимъ 110J10}WHieMb;

оно не по немъ; оно слишкомъ высоко и слишкомъ широко для неосо-

бенно глубокой натуры. „ онъ:— нынљ долго зДЉСЬ быть

нельзя“ .

(тамъ же, 26). Да, это прдвда — не такЈе тутъ люди нужны.

Сердце Мамонова, какъ видно, бол±е лежало кь французскимъ

и кь такимъ людямъ, съ которыми можно было бы весело поболтать.

Такъ, по свид±тельству Гарновскаго, Мамоновъ болгће „жалуетъ за-

бЬвмаго нрава людей, умФющихъ складно пороть чуху, кь стать и не

кь стай“, и такимъ онъ называеть изв'ћстнаго Архарова, очень полюбив-

шагося временщику („Рус. Стар.“ , 1876, II, 244). Кром'Ь того, по свидт-

тельству же Гарновскаго, Мамоновъ „крайне любить собственныя свои д±ла:

прочтя бумаги о съ флотомъ случившефя, тотчасъ спросилъ

меня „Ке пишеть ли кь вамъ Василт Степановичъ

о бумагахъ Дубровецкихъ?“ (тамъ же, 265). А между тьмъ, человећкъ этотъ

им'Ьлъ страшную власть и буквально могъ заправлять государственными ХЬ-

лами съ полною неограниченностью. Онъ быль сильн±е ВС'Ьхъ своихъ пред-

шественниковъ, онъ мотъ д±лать все, что хотьлъ и какъ умфлъ: но онъ и

не хотЬлъ, и не умеЬлъ. Никто изъ прежнихъ любимцевъ, даже 11отемкинъ,

не могъ поколебать кь БезбородкФ; а онъ поколебалъ. Чтобы су-

дить, до какой степени Екатерина снисходила кь своему баловну,—доста-

точно прочесть его разговоръ съ нею по поводу дгЬла о награхЬ капрала

Ломана и Исаева. Чтобы џокончить съ этимъ $ломъ, Екатерина сказала:

Я отдамъ хЬло cie графу Александру Андреевичу • (Безбородко),

чтобъ онъ выправился, какъ подобные имъ награждались.