— 76 —
— Какъ! кому?— спросилъ Мамоновъ.— Только и людей на св•Ьть?
Я вамъ сказывалъ уже сто разъ и теперь подтверждаю, что я съ Безбо-
родкою не только никакого Д'ћла им±ть, но и говорить не хочу. Еть
кань отдавать челов±ку хЬла, его не принадле-
Не угодно ли вамъ, нахЬвъ на него шишакъ и нарядивъ въ ка-
валергардское платье, пожаловать его шефомъ сего корпуса? Очень въ
стать. Однако же, и въ то время я • ему кланяться не намгЬренъ. Я знаю,
кто я таковъ, а онъ—-тавой сякой (ругательства, которыхъ даже Гарнов-
очень свободный на языкъ, повторять не р±шается). Я лучше пойду
въ отставку.
— Ну, ну!.. На что же сердиться (успокоивала императрица баловня).
Я Храповицкому отдамъ или ты самъ отдай, кому хочешь.
Дня черезъ два посл± этого Мамоновъ вспомнилъ объ этихъ спорныхъ
бумагахъ, но на стодгЬ ихъ не нашелъ.
— Куда бумаги мои онъ императрицу.
— Я думаю, что гр. Безбородко ихъ съ прочими бума-
государыня.—Скажи, пожалуй, что теб± трафь сдгћлалъ, и
для чего пе отдавать справедливости достоинству его и заслугамъ?
— ХотЬлъ я наплевать на его достоинства, на ero самого и на всю
его злодМскую шайку!
„Я стыжусь описать BC'h ругательства, насчетъ графской и его napTiH
произнесенныя (заЊаетъ Словомъ сказать, прежестокая была
ссора. Дворъ (т.-е. Екатерина) принуждень быль, наконецъ, присвоить
графу имя без...... h цфлую ночь проплакать. о коемъ дворъ
весьма сильно старался, насилу воспосл±довало, послТ ссоры три дня спустя.
Видно, хотя любовь и имгЬетъ свое могущество, но дойрениость кь TPiYM-
впрату (кь Безбородко и его не совс•Ьмљ еще погибла“ и т. д.
(„Русс. Стар.“ ,
1876, п, 201—202).
Намъ кажется, что едва ли тутъ не увлекся своей фанта-
и не сочинилъ этого разговора. Да и кто могъ слышать подобный
разговоръ или передать? Камердинеръ Захаръ? Марья Савишна Перекуси-
хина? Но и при нвхъ, йроятно, подобнаго разговора не могло быть.
Правда, и нерфдко упоминаетъ вскользь, что была-де раз-
молвка, ссора, гн±въ, и что государыня или „изволили плакЈть“, илп
„пролежали въ постели“; но такЈя сцены, описываетъ
едва ли были возможны. Какъ бы то ни было, сила въ рукахъ Мамонова
была страшная, и онъ—скучалъ этою силою: она гнула, давила его, какъ
ничтожество.
Между тгЬмъ, исторЈя съ княжной Щербатовой все бол±е и болгье
становилась гласною и начала возбуждать разныя Дфлались
и о скорой отставк#; любимца. Такъ, 26-го
„при спусктђ въ адмиралтейской верфи корабля MH0Tie заприм±тили, что
съ нф,коимъ отставнымъ секундъ-майоромъ Казариновымъ, который слу-
жиль предъ симъ въ Преображенскомъ цолку и находился тогда на орди-