— 224 —

депсвиии офицерами, дввушка избрала сен и чва въ пои

сферв•. она выша замувъ ва офицера Татаринова.

въ то время походы русскихъ войскь заставили

и Татаринову постоанно слдовать ва полкомъ мужа, съ кото-

она не разлучалась в въ поспдуюпјп заграничныа вои-

nawiH 1812—1815 годовъ.

Когда она находиась за границей, въ неп окончательно со-

вершися нравственный кризисъ.

Еакъ въ Дуровой, «Овиц•-кавалеристВ», лишеньа и труд-

носта походной жизни закипи врожденную eaeprio до стоицизма,

такъ въ Татариновоп эта броднчаи жизнь, иногда тижвлая,

иногда безобразная по обстановк•, раввиа еще боле тетиче-

и IIcTHqecRiR наклонности, особенно вв когда у нея умерь

единственный BocbMH-BTHit сынъ, такъ что, по возвращети изъ

походовъ, она уве окончатваьно готова быда заикнуться въ Всный

вруљ вавого-либо мистическаго общества, начиная отъ франкъ-

массонства и кончая хаыстовщиной и скопчествоиъ. Кривись, таи-

ишь обравоиъ, совершился въ подьву panri08Haro фанатизма.

Тат ар и нова попала на одного изъ тогдашнихъ «теосо-

фовъ», который и отуманил еж и безъ того экзальтированную

годову .

Это быаъ дМствитеаьныП cTaTcEil совмнпкъ Багинсвш, на-

въ Варшав±.

— Воиюбитв, сударыня, Спаситин паче и паче всего—

говориль Багинскш Татариновой. — Онъ одииъ Вшить и

успокоить сокровищное сердце ваше. Читайте на нервыП разъ

воть эту меда».

Онъ дашь ей вту мистическую внижечку и, крои того, снаб-

диль письиоиъ въ Ригу кь фонъ-Гюне, тоже одному ивъ «теосо-

фовъ» еще екатерининскаго времени.