—72—

Воть выходить одинъ соддать. Горячо говорить онъ и вызываеть

всеобщее

Онъ ЕОНЧИДЪ.

Дружное ”Ура” было отвђтомъ на призывъ его грудью стоять за

молодую Россшскую республику.

Онъ сходить съ трибуны, а командиръ полва подходить во мнј и,

указывая на сошедшаго съ трибуны солдата, говорить:

”Это у насъ сошалисть-реводюшонеръ”.

Туть я понядъ ведите gaBoeBaHie реводюши.

Рђшидса бы мђсщъ тому назадъ омандиръ подка указаљ на

солдата и не скрыть, что онъ соШадисть-реводюШонеръ? Не боялись

ли всј лица еще такъ недавно людей, носившихъ вто

имя, и не обязаны ди были они только при одномъ подозрђти о воз-

можности намека на соШалиста-реводюШонера доводить до

кого сЛдуеть для соотвђтствующихъ мЫь?

А туть, прямо и открыто челойкъ выступаеть, а командиръ полка

даеть ему полную не скрывая его принадлеж-

ности.

Кань то легко и радостно стадо з$сь, и легко вдыхадса горный

смолистый воздухъ сосноваго Л'Ьса, среди котораго шла наша бесђда!

Я поинтересовался познакомиться ближе съ моимъ то-

варищемъ и попросилъ его зайти въ офщерское c06paHie посгђ ужи-

на, въ которому милые хозяева меня пригласили.

А когда онъ пришелъ, этољ милый товарищъ, — мало искушенный

въ программахъ, но достаточно годовъ въ

тюрьмтђ и за свою работу въ еще десятокъ дђть тому

— и мы начали съ нимъ бесђду, въ ней приняли и

назадъ,

офицеры и даже начальникъ штаба и никого это не смущало

и не тревожило.

Вспоминаю бесгћду въ горномъ ущельи. Я поздно въ втоть

полкъ, и уже вечергьло, когда мы начали бесђду.

”Бухъ. Бухъ” вторили нашей выстрјлы, и от-

даленные раскаты и эхо въ горахъ какъ бы подкрђпляли наши слова

о необходимости стойко держаться.

Этоть вечерь быль особенно интересенъ.

3$сь впервые выступилъ офицерь съ ртзвой вритивой соддаљ

ва ихъ отношетя кь офщерамъ.

”Я слышалъ вдђсь съ разныхъ сторонъ упреки офицерамъ ва то,

что они не идуть навстфчу соддатамъ, что они чуждаются ихъ”, на-