легко, жит. Ивань Савельичь не взритъ ушамъ:

онъ знаетъ, что въ изб'В, кромв его, никого нвтъ;

кому же плясать? Перестаетъ играть, пляска пе

рывается.. Страхъ обдалъ его холодомъ. Начи-

наетъ онъ про себя творить молитву и, дрожа какъ

листъ, высвкаетъ огонь. Искры сыплются, ночникъ

засввтился.... Ивань Савельичь робко озирается, ос—

матриваетъ вст уголки своего бвднаго жилища: ни-

кого н•Бтъ: вездв пусто и тихо. Ставить ночникъ

на мвсто, и снова принимается за балалайку. За-

играль плясовую... Тихо, пляски н•вть.

Кому жъ плясать! MWB посльппалось, дуиаетъ

Ивань Савельичъ; да я не трусливъ: нарочно «зага-

шу ночникъ! и загасивъ заигралъ во-лузять; слы—

шить пляшуть.... точно.... пляшуть.... легко, игри—

во, почти подл него. Любопытство преодолваетъ

въ немъ стра*ъ: тихо протягиваеть онъ руку, хо-

четь поймать плясуна и хватаетъ пустое мвсто. Съ

нами кустная сила! бросилъ балалайку, вздулъ

огонь, об•вгалъ всю избу— н•втъ никого. Невсколько

дней сряду повторяетъ онъ свой опыть; заиграеуь

въ темнотв — кто—то плпшетъ; засввтитъ огонь —

пеустанетъ. Ивань Савельичь рвшилсл во что бы

то ни стало поймать невидимку. Да какъ же пой-

мать? — думал , думалъ и придумалъ: засв•втилъ

ночникъ, прикрылъ полой и заигралъ плясовую.

Слышитъ: пляшетъ кто- то. Только что невидимка

расходилась, а Ивань Савельицљ какъ отдернетъ по—

лу, а передъ нинъ молоденькая, миленькая, хорошень—

кая дввушка, да блвдная какъ снтъ. Русые во—

лосы, раскинутые по • плечамъ, упадали до земли.