86

СМ'Ьялся ! Пусть милосердый богъ простить эту мину—

ту въ его справедливости и

и муки души овладТли мною. Офицерь взглянулъ

на меня. но не сказаыть ни слова. Я шель даМе въ молча-

поникнувъ головою. Офицерь сталь говорить со мною

о пого$ и еще о чемъ то очень обыкновенномъ. Я спро-

силъ: „куда онъ ведетъ меня Въ военный судь отв'Вчалъ

онъ. Я вздохнудъ и сказалъ сео : Неужели это

еще не конецъ !

Меня приведи передъ военный судъ, составленный изъ

семи или девяти членовъ, подъ предсјдательствомъ полков-

ника, котораго прежде я не видалъ. предложили слЬ

вопросы. Присягалъ ли я на йрность царю Ни-

колаю? Я что нђтъ, не присягалъ и почему

именно. „ИМлъ ли я движимое или недвижимое иму-

щество? Я понялъ для чего спрашиваютъ (чтобы конфис-

ковать, разуйется) и ховлось засм'Ьяться, но я от-

вЈчалъ очень извтЬстными словами : omnia теа тесит

porto (все что имтвю, со мною) ; послВ этого с$лали мнгВ

еще вопросовљ, изъ которыхъя запомнилъ одинъ

весьма интересный : „вакъ осМлился я написать генераль

губернатору Бибикову вольнодумныя слова :

„что Польша еще жива, что я имю полную В'Вру, что она

возстанетъ изъ пепла и что, еслибы могъ, то помогъ бы вя

Я что Бибиковъ требовалъ отъ

меня полной искренности, что я никого не хойлъ обма-

нывать и сказалъ правду. Президентъ возразилъ мнгВ, что

искренное въ такихъ чувствахъ не только не мо-

теть быть оправдано, но осуждается русскими за-

конами и считается за величайшее политическое преступ-

1eHie. Я отйчалъ, что я не могу судить о русскихъ

законовъ, знаю только, что сказалъ правду и не могу от--