9

ныхъ съ путевыми сборами. Посылаю теб'Ь твоего Сисмонди

и Villemain. Въ Петербурй не могли достать экземпляра,

и ты ве можешь вообразить, какъ передъ тобою

соуЬство. Urbain говориль что въ itoA у вего

будеть. Ежели тавъ, купи у него все и, пере-

одинъ томъ, перешли во мв'ь въ Казань. Деньги

возьми у Салаева. Данные ему экземпляры „Наложницы

в±роятво, разошлись. Кстати: я теб послиъ его росписву,

но ты не пишешь, подучилъ ли ее. Такъ-то, мой милый,

въ то самое время, когда я думалъ оставаться въ МОСЕВ'Ь,

я ее повидаю. Но это мћВ черезъ годъ или

два должно было бы непремгЬнно сд±лать и разстаться съ

моими родными. Теперь мы %демъ и, проживъ до

будущей весны, я уже не буду им%ть нужды возвращаться.

Не смотря на это, 'Ьду съ сйсненнымъ сердцемъ, и буду-

щее пугаетъ меня, Амь боле, что я люблю настоящее.

Дай Богъ, чтобы я не нашелъ въ никакой пере-

м%ны, и всьхъ бы васъ нашелъ, вакъ оставилъ. Прощай,

мой милый, болгЬе писать некогда. Куча Вта. Обнимаю

тебя. Языкова тоже. Скажи мое вс±мъ твоимъ,

которыхъ я готовь назвать своими. —Е.

6.

(1831).

Пишу изъ Казани, милый Дорогой

писать не могъ, потому что мы объьжали города, въ во-

торыхъ снова показалась холера. Кань путешественнивъ,

я право говорить о моихъ впечатгвтяхъ. Назову

главное: скука. можно прогћхать изъ конца въ во-

нецъ, не увидавъ ничего отличнаго отъ того мгьста, изъ во-

тораго Все плоско. Одна Волга меня порадовала

и заставила меня вспомнить Языкова, о воторомъ впрочемъ