— 20 —

ЙЕЪ. Вы заставите upit'M сода вашу мать, которая выбранить мена

за вашъ испугъ, между тђмъ, вавъ я васъ научилъ бы тому, чт

она сама прекрасно знаеть". Взводвованнаа, но смущеннаа, а про-

сила, чтобы онъ выпустилъ мою руку и хотьда уйти; онъ позволидъ

отдернуть мою руку, но продолжалъ ее держать въ своей и, по-

луобернувшись на своемъ повазалъ иудиеть моего страха.

Я отвернула голову: „Право, сударь, это возмутительно!“ И а выры-

валась, чтобы сударыня, усџовойтесь. МН'Ь жаль, что

а васъ огорчилъ, простите иена, не говорите ничего, а не хотђдъ

васъ разсердить. Неужели дурно повшывать то, что изображаютъ

ежедневно на рисунвахъ? Но я васъ не держу, и простите меня“.

„Ахъ, Боже мой, а ничего не скажу, отпустите мена“. Онъ высво-

бодилъ мою руку изъ своей, и а уб±жала. Я сврыдась въ свою вои-

натку вся взволнованнаа. Я еле усшЬда войти туда, кавъ услышала

голосъ матери, которая звала мена; а была встревожена, мй нужно

было подумать, но приходилось идти. Я, вса запыхавшись, приб'Ьжала

въ комнату матери. „Что съ тобой, дита мое? вакъ ты бйдна!'—

„Не знаю. ..мн'ь нужно выпить ставанъ ты чувствуешь?“ —

„Ничего, врой маденьваго Мои ноги подкашивались

подо мной; а выпила ставанъ воды и пришла въ себя, успокоила

мать; спросила о она хотьда дать, и

овлаВла собой. МН'Ь стоило большого труда разобратьса въ томъ

которе оставила во мА эта сцена; Bc8Bih разъ, вавъ

а хотьла объ этомъ думать, какое гнетущее безповойство дЬало

дла мена тягостнымъ объ этоиъ предией. Что онъ мн'ь,

наконецъ, сдгьдалъ дурного? Ничего. Стоить ли говорить объ этомъ?

Уже одно чтобы знать, вавъ за это взятьса, мена бы отъ

этого удержало. Должна ли а была сердитьса на него? Это казалось

сомнительнымъ. И потонь cpaBHeHie съ рисунвами мВ представля-

лось нев'Врнымъ, это иена удивляло; въ этому примгђшалось любо-

пытство, и эти MeJBia заботы разсгђивади мое дурное HacrrpoeHie. Я

Н'Ьсволько дней не входила въ мастерскую. Я правда вихвла модо-

дого челойва за столомъ, гдеь онъ тавже, вавъ другихъ, 06'h-

даль у моего отца, но ни что въ моеиъ не могло бы усу-

губить торжественности, всегда царившей тамъ. Мо-

лодой человввъ въ своемъ съумВлъ менн подстеречь и

застать одну на вухнгЬ. „Вы сердитесь на

а ничего не с$лалъ дурногоИ.— „Вы сд'Ьдали Н'Ьгь:

ваша мать играетъ же •тавъ съ вашимъ папой и не

это неправда, это слишкомъ вамъ, что а въ этомъ

уйрнъ, но они иначе за это берутса; а бы вамъ это равсвазалъ,

есдибы вы не хочу этого знать, оставьте мена въ по-