— 19 —

зиться въ pa.3nnueBie объ этихъ веливихъ вопросахъ в•Ьчнаго счастья

и несчастьа; мои мысли направлялись кь этому

прдмету.

Одно Мстоятельство, имвшее слишкомъ значительное

на мой умъ, чтобы а о немъ умолчала, прийшалось кь без-

повойству и заставило мена принять сйлое vhmeHie.

Меня немного смущаеть то, что а должна 3Д'Ьсь разсвазать, потому

что, съ одной сторны, я хочу, чтобы мое было цеЬло•

мудреннымъ, тавъ вакъ сама я не перстала быть таковой, съ другой сто-

роны то, что а должна сваить, не СЛИШЕОМЪ ц%домулрнно.

Pacuo.I0&Hie воинать швтляло мН свободно входить въ ма-

стеувую моего отца, и хота мои привычки и моей матери

держали мена вдали отъ нея, иногда приходилось входить туда;

я ходила повазыить стю работу отцу своему, возвращалась на Асто

или брала образцы рисунвовъ, воторыми я пользовалась сшбща съ

его ученивами, подавала точить свои незначительная,

но требующи нТкоторой силы въ кисти руки и которую а находила

потому что она была грязной. Суди ученивовъ отца,

самый мальчивъ Ать 15 или 16, тоть въ нихъ, который

моръ съ наименьшимъ неудобствомъ отвлекаться отъ 60rhe

вс•ьхъ старалса овавнвать мн'ь n.meHbBia услуги, которыя я в•Ьвливо

принимала. Его родители не жили въ Парим, и это обстоятельство,

ВМ'ЬстЬ съ его возрастомъ, были причиной тому, что мать моя была

съ нимъ ласкова. Иногда, въ длинные 3WHie, воскресные вечера, она

приглашала его кь наиъ, чтобы длн него не было рано

возвращаться домой и онъ не подвергся опасности пойщать дурное

общество. этого было то, что а считала его нейе чу-

жимъ, Ч'Ьмъ другихъ, и чувствовала съ нить непринужденность и

близость, которыа вполн•ђ приличны невинности и однако очень опасны

ллн нея. Я тавимъ образомъ не боялась входить въ мастерскую, когда

мнећ нужно, было туда идти, даже тогда, когда онъ бываль тамъ одинъ,

чего я не р'Ьшилась бы сдф.лать съ вТмъ бы то ни было другимъ въ

отца. Моя мать ходила взадъ и впердъ по своей комнатЬ,

присматривала часто за своей кухаркой и не всегда замгЬчала, когда

я входила въ мастерскую. Однажды вечеромъ, когда н въ нее отпра-

вилась за какой то и иолодой челойвъ, повидииому, работалъ

одинъ при ламй, я подошла, чтобы подучить то, чт пусила; онъ

мою руку, вакъ бы играя и, притянувъ ее подъ станокъ, близь

вотораго находился, онъ дотронулся ею до чего то очень веобывно-

веннаго. Я вскрикнула, стараясь высыодить руку; онъ зас"ялся, не

выпуская ел и тихо восвиивнулъ: „Но замолчите же! Чего вы боитесь?

безразсудство! Раз“ вы меня не знаете? Л не дурной чело-