въ иной MiPb счастливою мечтою или л“пытными воспомина-

Если опытъ дПствитедьно Bpi06vhraeTca своргЬе отъ размыш-

надъ тЬмъ, что видишь и что девдаешь, отъ самаго Вла,

то опытность моа новеть значительно расширитьи отъ предприна-

тато мною труда.

Общественныа дВп, мои дичныа чувства давали въ

двухъ м±сацевъ столь обильный MaTepianb дла мыслей

и что не явилось и потребности въ о

давно прошедшихъ временахъ; первыа пать неВль поэтому были

посвящены на „историчесвихъ очервовъ", воторые мо-

жеть быть, не были дишены Вкоторыхъ достоинствъ. Но ихъ унич-

тожиди. Я почувствовала всю горечь этой утраты, ЕОТОЕЮЙ я уже не

исправлю, но вознегодовала-бы на себя, если-бы а от•ъ чего либо могла

пасть духомъ. Среди вс'ђхъ испытанныхъ иною силь-

нн чувство гора неивмВнно сопровождалось пртивоста-

вить свои сиды постигшему иена злу и продол±ть его, или дђлаа

другимъ, иди закалаа себа Идою. Тавииъ образоиъ несчастьа

могутъ меня со всђхъ сторнъ, но не подавить. Я могу

быть гонима тиранами, во уничтожена иии—нивогда, нивогда!

Записви мои погибли; а буду писать свои и, бла-

горазумно считаась съ собственной слабостью въ минуту сильнаго

дла ого, чтобы лучше отвлечься, о ce6'h. Съ оди-

навовою откровенностью а представлю зВсь свои достоинства и свои

недостатки. Челойвъ, который не фшаетса отврыто говорить о своихъ

достоинствахъ, почти вшгда трусь, и того ху-

дого, которое могутъ сказать о немъ, а тотъ, вто колеблется приз-

нать свои недостатки, не мужествоиъ, необходимымъ дла

того, чтобы ихъ исвупить и не пасть подъ ихъ бременемъ. Столь

отвровеннаа относительно себя, а не буду ствснятьса и въ отноше-

другихъ: отчцъ, мать, друвьа, ихъ всжъ изображу та-

вини, вавовы они въ диствительности, или вавиии а ихъ считала.

Пока а жила мирно и сосрдотченно, моа природнаа чувствитель-

ность настдьво преобладала надъ вс•ьии другими моими Ввойствами,

что она проавдялась одна или господствовала надъ Первою

потребностью моею быдо нравитьса и дВлать Мро. Я в±скольво по-

ходила на Маго de•Gourville, котораго, по словамъ г-жи Севиньэ,

л“вь въ ближнему пррывала на поду-слой; S•te Lette могъ бы

сказать обо мнгђ, что обладаа талантоиъ тонвихъ эпиграммъ, 8 не

позвоила ииъ срываться съ своихъ устљ. Съ т±хъ же поръ, вавъ

обстоятельства, и бури, развиди моего

характера, я прежде всего стала откровенной и не останавливаюсь