— 238 —

тою временъ. Каждое его слово, каждое

шло прямо отъ сердца. Находясь въ обществ% не—

знакомыхъ людей, въ первы“ разъ въ дом%, я не чувство-

валь ни малНшаго смукщйя и Общество со-

ставлено было изъ людей разнаго й

руссквхъ первоклассныхъ чиновнвковъ, литераторовъ и иво-

странцевъ; но разнородныя части спаивались въ одно

ц"лое умомъ и душею хозяина. Въ его не видно

было, чтобы онъ отдава.ть кому-либо преимущество на счетъ

другаго. Добродушная его н%жаость разливалась равно на

вс"хъ. Онъ говорихь со всякимъ однимъ тономъ, и слушалъ

каждаго съ одинаковымъ BHBMaHieMb. Люди сближались

между собою — Карамзинымъ. преимущества нисходили

или возвышалиоь на одинакую степень въ его

Овь быль душею, в ве видимо даваль HanpaBxeHie в распо-

лагалъ членовъ своего общества.

«Въ это время, когда я познакомился съ Карамзинымъ,

весьма въ немногихъ домахъ въ ПетербургТ принимали лите-

ратововъ и вообще вснъ гостей по ихъ внутреннему досто-

инству. Я говорю теперь о Карамзин•Ь. Сей великТ писатель

быль любезн%йшимъ челов%комъ въ обществ%. Онъ знал.

въ совершенств•Ь искусство бейдовать, которое вовсе рав-

лично съ искусствомъ разсказывать. разскащикъ

нравится намъ иногда, когда мы расположены слушать; но

челов%къ, поддерживать разговоръ и сообщать ему

вавимательвость, нравится всегда, вбо онъ ум%еть быть и

слушателемъ и разскащикомъ.

«Карамзинъ охотно говориль по-русски — и говориль пре-

красно. Иностранные языки онъ употреблялъ только съ ино-

странцами. Въ его р%чахъ не было изысканяыхъ

и ссылокъ на авторовъ, столь утомительвыхъ въ разгово-

рахъ, во его сами Но себ{; вм%ли полноту в круг-