— 29 —
— Я тебгЬ принесъ письмо отъ сынка АлексеВя
Иванова.
— «Н'Ьтъ, ужъ мой сынъ два года померь».
— Какъ же такъ, онъ и посейчасъ со мною черезъ
кровать спалъ?
— «НЪтъ, черезъ объявлено ужъ два
года, что онъ померь».
Она, знаете, просила перевести меня въ городь
Архангельскъ, для поддержки прест$лыхъ силъ;
отйтили: сынъ не можетъ быть переведень (потому
что я, знаете, нуженъ быль-съ). Сама родительница
не могла, знаете, за отвЪтомъ-то идти въ полицей-
ское была въ послала дочь
Матрену Ефремову, та и объявила ей, что мой бра-
тецъ, а твой сынокъ умерь!
Встала она это на костыль, знаете,—я упалъ въ
ноги:
— Маменька, я сынъ вашъ; вотъ, говорю, тутъ
живетъ такой-то, тутъ Takie-T0; сестра моя старшая
пишетъ, ея письмо прочиталъ-съ—все не удостой-
ряется, все смотритъ, смотритъ, а не признаетъ-съ!
Слышу, разъ говорить:
— Матрена, это не сынъ мой, у меня пйшивыхъ
не было.
Тоска меня взяла-съ; подхожу, это самое, кь ней:
Маменька, я уйду, вы меня
сыномъ пе на-
зываете.
— Постой-ка, говорить, нагнись,
а у меня тутъ
на ты мой!