— 29 —

— Я тебгЬ принесъ письмо отъ сынка АлексеВя

Иванова.

— «Н'Ьтъ, ужъ мой сынъ два года померь».

— Какъ же такъ, онъ и посейчасъ со мною черезъ

кровать спалъ?

— «НЪтъ, черезъ объявлено ужъ два

года, что онъ померь».

Она, знаете, просила перевести меня въ городь

Архангельскъ, для поддержки прест$лыхъ силъ;

отйтили: сынъ не можетъ быть переведень (потому

что я, знаете, нуженъ быль-съ). Сама родительница

не могла, знаете, за отвЪтомъ-то идти въ полицей-

ское была въ послала дочь

Матрену Ефремову, та и объявила ей, что мой бра-

тецъ, а твой сынокъ умерь!

Встала она это на костыль, знаете,—я упалъ въ

ноги:

— Маменька, я сынъ вашъ; вотъ, говорю, тутъ

живетъ такой-то, тутъ Takie-T0; сестра моя старшая

пишетъ, ея письмо прочиталъ-съ—все не удостой-

ряется, все смотритъ, смотритъ, а не признаетъ-съ!

Слышу, разъ говорить:

— Матрена, это не сынъ мой, у меня пйшивыхъ

не было.

Тоска меня взяла-съ; подхожу, это самое, кь ней:

Маменька, я уйду, вы меня

сыномъ пе на-

зываете.

— Постой-ка, говорить, нагнись,

а у меня тутъ

на ты мой!