а— 65 —

Серегъ стали Припосить ц•Ьлыя дюжины. Я объ-

яспилъ, что ио ремеслу я не торговецъ и если что

покупаю, такъ для себя.

— Знаемъ, знаемъ, для видимости значить.

Ну да, для видимости.

Кь вечеру того же дня я быль обладателемъ по-

лудюжины парь серегъ, Асколькихъ цЬпочекъ и перст-

ней, • 1Азного стула, пом'Ьчеинаго 1717-мъ 1юдомъ,

двухъ 1Азвыхъ скамеекъ и нгЬкоторыхъ другихъ ве-

щей. Бабы такъ и вышли. Каждый разъ, какъ я

или жена моя сходили съ барки, онеЬ толпой окру-

жали насъ: изъ-за пазухи вытаскивались сверточки,

и корявые, трудовые, пальцы вынимали

сокровища—сплошь и рядомъ порядочную

дрянь: пуговицы, пряжки, сломанныя сережки, свер•

точки галуновъ, монеты Екатерининскаго, Алексан-

дровскаго и Николаевскаго неизйстно,

какъ въ ихъ руки франкъ и жетопъ ка-

кого-то Берлинскаго клуба, также разный ломъ.

Приходилось возможно йжливо отказываться отъ

этихъ рЫ{остей, но отдгЬлаться было не всегда легко:

«да что жъ ты у меня-то ничего не купилъ, возьми

хоть что-нибудь. Слышали, ты дивно покупаешь, а

отъ меня ничего не принялъ. Мои-то серьги разув

хуже другихъ будутъ!» Когда я уходилъ, хватались

за мою жену, пробуя снача.ла выхвалить достоин-

ства товара, а потомъ разжалобить своею нуждой:

«йтъ хлТба, ребятишки %стъ хотять, Оцнота! хоть

бы мучки купила, бараночку бы снесла». Совали

Па С±верн. ДВЕ“.

5