а— 65 —
Серегъ стали Припосить ц•Ьлыя дюжины. Я объ-
яспилъ, что ио ремеслу я не торговецъ и если что
покупаю, такъ для себя.
— Знаемъ, знаемъ, для видимости значить.
Ну да, для видимости.
Кь вечеру того же дня я быль обладателемъ по-
лудюжины парь серегъ, Асколькихъ цЬпочекъ и перст-
ней, • 1Азного стула, пом'Ьчеинаго 1717-мъ 1юдомъ,
двухъ 1Азвыхъ скамеекъ и нгЬкоторыхъ другихъ ве-
щей. Бабы такъ и вышли. Каждый разъ, какъ я
или жена моя сходили съ барки, онеЬ толпой окру-
жали насъ: изъ-за пазухи вытаскивались сверточки,
и корявые, трудовые, пальцы вынимали
сокровища—сплошь и рядомъ порядочную
дрянь: пуговицы, пряжки, сломанныя сережки, свер•
точки галуновъ, монеты Екатерининскаго, Алексан-
дровскаго и Николаевскаго неизйстно,
какъ въ ихъ руки франкъ и жетопъ ка-
кого-то Берлинскаго клуба, также разный ломъ.
Приходилось возможно йжливо отказываться отъ
этихъ рЫ{остей, но отдгЬлаться было не всегда легко:
«да что жъ ты у меня-то ничего не купилъ, возьми
хоть что-нибудь. Слышали, ты дивно покупаешь, а
отъ меня ничего не принялъ. Мои-то серьги разув
хуже другихъ будутъ!» Когда я уходилъ, хватались
за мою жену, пробуя снача.ла выхвалить достоин-
ства товара, а потомъ разжалобить своею нуждой:
«йтъ хлТба, ребятишки %стъ хотять, Оцнота! хоть
бы мучки купила, бараночку бы снесла». Совали
Па С±верн. ДВЕ“.
5