XVI

было весьма двусмысленно. Въ Петербуртћ въ немъ

едва ли могли видфть простого парламентера, и, npi-

'ћхавъ въ онъ чувствовалъ себя, если не воен-

но-птЬннымъ, то во всякомъ случаеЬ ограниченнымъ

въ свободгћ своихъ Вскор'Ь затЬмъ онъ быдъ

приглашень кь всесильному въ то время графу А. Х.

БенкенДорфу, съ которымъ онъ также им'Влъ разго-

воръ, не лишенный историческаго и нако-

нецъ, черезъ тогдашняго военнаго министра графа А. И.

Иернышова, Вылежинскому было передано отъ имени

Императора Николая, уже осмдомленнаго о ц%ли его

командировки, категорическое требованје высказать

прямо и откровенно, желаетъ ли онъ пребыть вынымъ

своему долгу и остаться, подобно многимъ другимъ

полякамъ, въ Петербургђ въ ожиданЈи Го-

сударя, или же, считая себя связаннымъ съ револю-

правительствомъ,—вернуться въ Варшаву?

Представленное по этому поводу на имя графа Чер-

нышова и доложенное въ тотъ же день Императору

Николаю Павловичу письменное Вылежин-

скаго произвело на Государя-рыцаря, всегда уважав-

шаго прямоту и мужество, настолько

впечатлгвте, что онъ не только уважилъ просьбу поль-

скаго офицера о разр'ЬшенЈи ему вернуться въ Вар-

шаву, но даже сд'Ьла.иъ его своимъ флигель-адъютан-

томъ и, что дороже всего, собственноручною запискою

на его имя высказалъ ему, въ самыхъ лестныхъ для

него свое какъ подданному и

челойку (Је trouve dans m-r les senti-

ments d'un homme d'honneur, d'un brave et loyal mi-

litaire et d'un bon polonais).

Въ 91/2 часовъ вечера, 30-го декабря 1830 года,