118

философсваго характера первое мгЬсто занимаетъ прекрасное

по своей рефлексивности „Zial'by Svatobojove;"

заслуживаютъ тавже: „Zpbv па slovenskt knfhtla-

(что ни слово-то золото) и не менВе удачное воро-

тенькое стихотвореньице „Vrahom,” гдв поэтъ Мщаетъ отъ

лица всего своего народа. Хороши также и „Piesne vojensk6,"

четыре романса въ малорусскихъ думокъ; хотя они и

не лишены изйстной син и мягкости но BMi-

съ тфмъ отъ нихъ йетъ и вавимъ-то холодомъ. „Они,

что ель въ беззйздную ночь, ц говорить о нихъ 1).

Ботто и“етъ болје въ своихъ балладахъ, не-

жели въ чисто аллегоричесваго характера, во-

торыя, правда указываютъ на, то, что поэтъ уже въ пяти-

десятыхъ годахъ быль глубоко проникнуть славянскою идеею

и ен будущностью, но не сы"лъ высвазать ее ясно, не при-

врываясь мистическимъ плащемъ. Судя по „смерти Яноши-

мы могли бы назвать Ботто истолкователемъ тЬхъ мрач-

ныхъ сторонъ словенства, воторыя воренятся уже въ самомъ

харавте1А народа, и тТхъ, которыми оно обязано своему при-

Аснителю. Мистицизмъ и аллегоризмъ Ботта зачастую явля-

ются отголосвами Ахъ образцовъ, на воторыхъ онъ воспи-

тывался, но за то, поэтъ изображаетъ свой народъ и его

духовный сйтлыя или мрачныя стороны, на

наивное, но глубокое 3HaHie жизни, гдгь онъ говорить о Ок-

cTBiaxb и несчастной судьб'Ь этого народа, тамъ онъ

самостоятеленъ. въ творчеств“ђ Ботта нгђтъ. Ни одно

его нельзя назвать зачаточнымъ; онъ писадъ ихъ

исключительно по призыву своей души, не изъ-за славы и

не ради забавы. Оносительно внеђшней формы

Ботта можно свазать тоже, что и о пгђсняхъ Халупви: мно-

1) „Narodnie XI, 18&) г. 59.