26

вто видгвли выше, изъ распространенной легенды о Мвде±, про-

исходящей, въ свою очередь, отъ апокрифи-

честихъ о Лота. На эту канву нанизались

со временемъ, уже на малорусской почв±, нгЬкоторые

ровно-же заимствованные мотивы, такимъ образомъ,

новую, отхВльную легенду.

Чтб же составляеть, пос.Л'Ь этого, характеръ ле-

генды, въ чемъ заключается ел бытовое и историческое

Оригиниьно-русскою чертою легенды ел±куеть считать

прекде всего какъ общую ея, такъ и внутреннюю

группировку ея составныхъ частей, соединившую въ ней н'ь-

сколько чуждыхъ другъ другу мотивовъ въ стройную и осмы-

сленную ц'Ьлость. Что вто произошло именно ва

русской почв'ь, явствуеть безсомМнно изъ того обстоятельства,

что подобная легенды въ другихъ народныхъ лите-

ратурахъ не сущеегвуетъ, кромеЬ одного финскаго и трехъ

южно-с.лаванскихъ Bapi3HT0Bb, образовавшихся, вгЬроятно, изъ

русской-же легенды.

Безеоин'Ьнно характеръ ии'Ьеть въ особенности

конецъ рискава, въ которомъ народное творчество такъ чудно

и чутко международный сюжеть кь сумрачнымъ

образамъ своей родной обстановки и жизни. И въ зависимости

отъ области и среды, въ которой вращаются отдЬьвые BapiaH-

ты легенды, из“няетс.я таюке и D0HaTie злого начала, противь

котораго обращается ея возмущенное жало. Въ раскольничьихъ

Bapi3HTaxb оно направлено противь

та-

баку ; въ другихъ великорусскихъ ваписяхъ оно караеть то

злоумышленника, ндм±ревающаго поджечь городъ, то разбойни-

ка, расаВвающаго пос.л± удачнаго веселыя пгЬсни,

то, наконецъ, купца-кулака, разоряющаго 6'Ьдный народъ. Б'Ь-

aopycckie возмущаются безчеловгьчностью войта, оби-

жающаго и применяющаго народъ. Но наибол±е пос.л±дова-

тельны и ярки Maaopycckia легенды, силь-

нымъ и удакимъ протестомъ противь обидь и жестокостей

панщины.

Панщина оставила въ южно-русской на-

родной памяти. ея обиды и кривды, 8WT0kia надру-

ј•цтельства и проивволъ, тяжелый трудъ и безъисходнал