дубовъ, пью чай на его балконз! СВ'Втъ принадлежитъ

тому, кто им ъ наслаждается: это мирить мени съ Про-

Bl“tHieMb и съ недостойными богачами“.

„Между твмъ, любезный другъ, гуляя и наслаждаясь, и го-

воря съ Ж. Жакомъ десать разъ въ день: О grand Etre! О

grand Etre! считаю остальные волосы на головВ своей и взды-

хаю. Прошли Пта, въ• которын сердце мое ждало кь себв

въ гости како#о-то неописаннаго щастья; прошли годы тай-

ныхъ надеждъ и сладкихъ Разсудокъ говорить, что

уже поздно думать о npi06ptTeHiaxb: даже и то, чвмъ

теперь наслаждаюсь, должно мало по малу изчезнуть. Такъ

на шумномъ пиршествв утружденные гости одицъ за дру-

гимъ расходятся; музыка умолкаетъ; залы пустзютъ, свВчи

гаснуть, и хозяинъ ложится спать — одинъ! Природа очень

многое хорошо устроила; но для чего сердце не теряетъ же-

съ потерею надежды? Дла чего, напримвръ, переставь

быть любезными, хотимъ еще быть любимыми?'

Черезъ два дня, 22 мая, изъ Кунцова же онъ посылаетъ

письмо кь брату, которое точно также начинаетъ восторгами

отъ прекрасной мвстности. „Съ того времени, как{ стадо у

насъ ясно и тепло, живу я въ шести верстахъ отъ города, на

высокомъ берегу Москвы р%ки и вижу TakiH прекрасныя

мвста, какихъ не много въ Желалъ бы я, дюбезнвИ-

брать, что бы вы на монгольфьеровомъ шарв слетали ко

мвВ въ гости, на чашку кофе, и погуляли со мною въ здвш-

нихъ липовыхъ рощахъ. Мы поговорили бы о всякой вснчинв,

а всего боле о томъ, сколько я люблю васъ... Здоровье мое,

блава Богу! въ хорошемъ состошйи. чистый воз-

духъ есть для меня бальзамъ...с

Время Карамзина въ Кунцов•в• въ личной его

жизни отм%чено особенными обстоятельствами, о которыхъ

онъ подробно не высказывалъ, но которыя окончились его

бракомъ на ЕлизавеП Иван. Протасовой съ

содующеИ же весны. Обь этой сердечной онъ ва-

мекаетъ въ письмгВ кь другу отъ 20 уже изъ Москвы,

куда ввроятно прПзжалъ изъ Кунцова нй время. Овь зоветъ