— 178—

Запорожское войско управляиось своею ообъгвенною в“рною

властью. Ежегодно, 1-го января, собириись въ ипо-

рожцы изъ дальнихъ н ближнихъ зимовниковъ. асаулъ

обходилъ съ перначемъ курени и звиь ихъ на раду. И воть,

передъ обђдней, сходились запорожцы на гдавную площадь. По

пощади, на стол, лежали денежныя войсковыа книги,

рядомъ съ ними—вуренные рештры. Когда все было готово, вы-

ходишь въ круть кошевой, ври распущенномъ бољшомъ знамени

и бунчукахъ; за нимъ — войсковой судья, войсКовой писарь и

масти. По старинному обычаю, они слагали на стол знаки

своего достоинства, иди такъ называемыя мейноды: вошевой —

булаву, судья — трость и печать, войсквой писарь — чернильницу,

войсковой асаулъ — саблю, войсковой — большую «цар-

скую» хоругвь, бунчужный — бунчувъ, перначнивъ — перначъ

и т. д.; зат%мъ они нанялись братьямъ-товарищамъ, просили ихъ

уволить отъ сдужбы и поставить другихъ. На войсковой радгВ

избиралось войсковое начальство, ши войсковая старшина, а на

сходкахъ по куренямъ избириась куренная старшина. Кошевой

атамань быль первымъ избранникомъ и первымъ лицомъ въ за-

порожской свчи; ему принадлежал первое Мсто, первый голосъ.

Память добрыхъ атамановъ высоко чтииась на Запорожьи. Тавовъ,

напримръ, быль кошевой атамань овркб, гроза врымцевъ и но-

гайцевъ. Они учредил особыя на погибиь этого славнаго

атамана, а запорожцы перевозили его ирахъ изъ одной въ другую,

вЧ)УЯ, что онъ принесеть имъ потцу, даже мертвый. Кавъ ни виивъ

быль почеть кошевому и всей прочей старшин5 однакоже истинная

власть принадлежиа всему войску запорожскому, отъ имени которато

[Аша.иись Ода, на имя котораго писиись и получались бумаги.

Это были истинно-вољные шди, не чужой насти

и по своимъ обычаяиъ. «САЧЬ — мати, а Велтй

Лугъ— батько», говорили запорожцы. Семьей запорожца быль его

курень. Когда онъ моступадъ, ему показывали Мсто, длиною- въ

З арш., шириною въ два, и говорили: «Вотъ тей домовина

(гробь), а когда помрешь, то сдюаемъ еще короче». Въ курень