— 264 —

Да вгЬдь же войти въ чистую хату, надгЬть

чистое б'ћлье, платье...

ГдеЬ намъ! Въ хатЬ дишь бы тепло было, а чистое

платье мы держимъ про шабашь.

А защЬмъ у васъ такое грязное 6'Ьдье?

— Помилуйте, кто же будетъ его часто мыть! да если и

мыть, то оно испортится.

Ты же видФлъ, какъ Н'Ьмцы живутъ чисто.

— Н'Ьмцы другое Д'Ьло.

Отчего же другое дфло?

Тамь такъ заведено.

Отчего же вамъ не завести?

Намъ некогда.

— Ну ужъ, любезный, это вздорь! Н'ћмцы гораздо

больше васъ заняты, а ты лучше скажи, что Л'Ьнь заняться

чистотою. Я не знаю, какъ вы живете: вгћдь войти въ избу

нельвя—запахъ такой, что съ ногъ сшибаетъ.

Отчего?

Оттого, что св'Ьжему чедов'Ьку дышать нельзя.

А намъ ничего.

Привыкли, должно быть?

Свое никогда не пахнетъ дурно, проговорилъ еврей,

воображая, что удивительно сострилъ.

ДальнМшее разговора не повело бы ни

кь чему, но я говориль поств объ этомъ предметф со смо-

трителемъ. Менонитъ приходидъ въ отъ образцо-

ваго неряшества своихъ подчиненныхъ и пришель кь тому

что завести у евреевъ чистоту и опрятность

нельзя ни угрозами, ни штрафами, а разув положить денеж-

ную награду ховяйК'Ь, которая содержала бы опрятно свое

жилище. Эта whpa показалась мнгЬ оригинальною и весьма

хЬйствительною, потому что еврей за деньги готовь даже от-

казаться отъ грязи и неряшества; жаль только, что это не-

удобоисполнимо.

Нравственность колонистовъ весьма шаткаго свойства, и

близость города Берислава причиною, что противь равныхъ

шалостей нельвя принять никакихъ мфръ. Ночныя

евреевъ совершаются втайн%, а результаты этихъ похожде-

н1й, попавши въ Бериславъ, совершенно исчезаютъ, благодаря

дџЬятельности промышленниковъ подобнаго рода.

Можно утвердительно сказать, что изъ евреевъ трудно

ожидать порядочныхъ земле;фльцевъ и, какихъ правительство