— 264 —
Да вгЬдь же войти въ чистую хату, надгЬть
чистое б'ћлье, платье...
ГдеЬ намъ! Въ хатЬ дишь бы тепло было, а чистое
платье мы держимъ про шабашь.
А защЬмъ у васъ такое грязное 6'Ьдье?
— Помилуйте, кто же будетъ его часто мыть! да если и
мыть, то оно испортится.
Ты же видФлъ, какъ Н'Ьмцы живутъ чисто.
— Н'Ьмцы другое Д'Ьло.
Отчего же другое дфло?
Тамь такъ заведено.
Отчего же вамъ не завести?
Намъ некогда.
— Ну ужъ, любезный, это вздорь! Н'ћмцы гораздо
больше васъ заняты, а ты лучше скажи, что Л'Ьнь заняться
чистотою. Я не знаю, какъ вы живете: вгћдь войти въ избу
нельвя—запахъ такой, что съ ногъ сшибаетъ.
Отчего?
Оттого, что св'Ьжему чедов'Ьку дышать нельзя.
А намъ ничего.
Привыкли, должно быть?
Свое никогда не пахнетъ дурно, проговорилъ еврей,
воображая, что удивительно сострилъ.
ДальнМшее разговора не повело бы ни
кь чему, но я говориль поств объ этомъ предметф со смо-
трителемъ. Менонитъ приходидъ въ отъ образцо-
ваго неряшества своихъ подчиненныхъ и пришель кь тому
что завести у евреевъ чистоту и опрятность
нельзя ни угрозами, ни штрафами, а разув положить денеж-
ную награду ховяйК'Ь, которая содержала бы опрятно свое
жилище. Эта whpa показалась мнгЬ оригинальною и весьма
хЬйствительною, потому что еврей за деньги готовь даже от-
казаться отъ грязи и неряшества; жаль только, что это не-
удобоисполнимо.
Нравственность колонистовъ весьма шаткаго свойства, и
близость города Берислава причиною, что противь равныхъ
шалостей нельвя принять никакихъ мфръ. Ночныя
евреевъ совершаются втайн%, а результаты этихъ похожде-
н1й, попавши въ Бериславъ, совершенно исчезаютъ, благодаря
дџЬятельности промышленниковъ подобнаго рода.
Можно утвердительно сказать, что изъ евреевъ трудно
ожидать порядочныхъ земле;фльцевъ и, какихъ правительство