— 160 —

ОДнимъ игъ наиболље наеляанытъ еи.нпто.новъ прогрессивнаго

роста общественнаго и еео могущества во явля-

ется поетепенная „гороЭа” отъ „Двора", отъ

Версаля. При Людовик'Ь МУ „дворъД даетъ тонь „городу“, кото-

рый почтительно и внимательно прислушивается въ ero голч.

Дворъ явияети высшимъ образцомъ и EpaTepieMb по частн „вкуса“,

модъ, нравовъ, даже идей. Во всемъ этомъ Версаль вадаетъ тонь

Парижу. и „городъ“ съ почтительнымъ BHBMaHieMb присчшивается

кь камертону „двора“. Въ восемнццатомъ МкВ первый постепенно

эмансипируется отъ этого мориьнаго и интеиектуальнаго холопства

передъ посмднимъ. Престижъ двора НВСТОЛЬЕО же пацаетъ, насколь-

во возрастаетъ Bxi8Hie „города“. При Людовик•ћ XYI и уже въ по-

cNlIHie годы предыдущаго „дворъ”, по словамъ Севакт-

де-Мейдьяна, не имЬъ бол%е прежняго престижа въ глазахъ „горо-

да“, бывшаго когда-то смпымъ подражателеиъ тона и манерь дво-

ра 1). „Слово Дворъ—говорить другой современникъ, Мереье—не

импонируеть бове намъ, какъ бывало во времена Людовика XIY.

Не отъ двора уже исходятъ не овь сода-

еть въ какой бы то нн было области. Теперь ужъ не

услышишь болте этой фразы: тап выска-

зался аворъ! Приговоры двора кассируютса...“ 2).

Престихъ двора настолько паааетъ, преетихъ „города“, Дих-

тующаго „господствуюипя н.астольхо возрастаетъ, что

Парихь и Версаль хакъ бы жљняются ролями. Теперь уже не

„дворъ“ даетъ тонь „городу“, а наобороть. Теперь уже не посмд-

прислушивается кь тому, какъ „высказался дворъ“ въ

томъ или другомъ случив, а уже дворъ „съ большимъ BHHMaHieMb

прислушивается въ парижааъ“. „Что говорять лягушки?—ва-

даютъ часто другъ другу вопросъ принцы. И когда лягушки хопа-

ютъ въ дацоши при ихъ въ театрђ иди по дорогь въ св.

Женевьей, они очень довольны. Иногда ихъ наказывають

Въ самомъ дЬ'Ь, по тому, кавъ держитъ себя народъ ири ихъ nooxeBiH,

они иМютъ возможность угацывать, вавово его HacTpoeHie на ихъ

1) Senac de Meilhan, le Gonvernement, etc., р. В.

2) Mercier, Tablau de PariB, t. lV, р. 153.