„ Умственной сввжей, здоровой пищи, врой затхлой казенщины,

почти негхЬ было взять: Гизо считалась „ужас-

ной ЕНИЖЕОЙ“, а изйстное Гиббона въ Нјмецвомъ пе-

ревохђ держали въ страшной тайнгВ•, на свой счетъ студенты выпи-

сывали „Отечественныа Записки“ и „Современнивъ", но читали по

возможности скрытно 00 начальства. Когда начиась крымскаа война,

ревторъ Агаеангедъ доставиъ петербургскую газету

на французскомъ азыЕ'Ь и съ таинственнымъ видомъ дойрялъ сво-

имъ излюбленникамъ изъ студентовъ читать для него выдержки.

Журналы прежнихъ годовъ брали студенты изъ Сахарова,

а о современныхъ живыхъ интересахъ не ийли ни малјйшаго по-

„Но—странное вло1—во многихъ изъ насъ все-таки была какая-то

либеральная закваска. Споры и разговоры, у цолодежи,

вавъ бы она ни была пришиблена, по большей части отличались

схоластически-отвдеченнымъ харавтероиъ, но и тутъ обнаруживалса

у йоторыхъ своего рода. либерализмъ. Гегель, толкуемый и вкривь

и вкось, увлецлъ многихъ оригинальностью и широтой

системы. Говорить же о предметахъ свободно

ртђшались весьма Р'ђдко и очень HeMH0Tie, которые всгЬ были на ху-

домъ счету у начальства. Да чего? Достаточно было студенту по-

пасться на глаза начальству съ с“тскимъ — Гоголя,

Пушкина или съ книжкой „Отечественныхъ Записокъд, чтобы его

взяли „подъ суммнье...“

„Среди тавой-то обстановки, между такими-то юношами, Афана-

Прокофьевичъ съ самаГ0 начап prh3E0 выдвинулся своей безза-

йтной откровенностью: чтђ было у него на УМ'Ь, то и на язый, и

всегда, и пердъ квмъ угодно; его Р'Ьчь отличалась прямотой, пове-

было просто, искренне, а откровенность доходила до наивности,

вавъ у ребенка. BcrbN!TBie духовной чистоты своей, онъ не пони-

мадъ, чтб интрига, скрытность, лицемые•, онъ даже не быль

чувствителенъ въ насмТшЩ чего боитса молодежь. Его ма-

нера говорить, размахивая руками, траса лохматой головой, бормоча

и брызжа, не слушая НИЕОГО и ни на вого не обращая —

возбуждали улыбку и смгЬхъ въ товарищахъ, но онъ этого не зай-

чаль. Искренность его соединялась съ необыкновенной с“лостью,

отвагой; • онъ говориль одинаковымъ тономъ съ сторожемъ, съ това-

рищемъ, съ рторомъ и на экзаменахъ—и тутъ не было ни занос-

чивости, ни выставитьса предъ другими; см%лость эта прямо

вытекала изъ и чистаго сердца. Этой этой

сйлостью, этимъ npeHe6peoHieMb во всему, врой дЬа, я обыс-

няю его npe#Hie въ выработкђ внВшней формы своихъ

онъ не обращалъ на нее такъ же, какъ не заботилса о

своей въ самое золотое время юности; онъ быль большой

неглижеръ въ себя и своей вйшней обстановки.