Альвомт, н. д. ИВАНЧИНА-ПИСАРЕВА.

Въ 1831 году, „мы“, пишеть Иванчинъ-Писаревъ, „на Мо-

сковскихъ минершьныхт, водахъ часто вихЬлись съ Гнтдичемъ. Онт,

просилъ у меня книгу: Отечественная Галлерея, бывшую еще

кь рукописи, а я у него стиховъ изъ въ свой альбомъ. Во

все это время, за воимъ такъ скоро посл'ђдовала кончина Гн'Ьдича,

онъ быль въ самомъ уныломъ духа“ (Москвитянинъ

1842 г. З, стр. 148—149).

Гн'Ьдичь пойтилъ Москву черезъ годъ посл% выхода въ СВ'Ьть

своего перевода Мерзляковъ вступился за

свои права на первенство этого стихотворнаго разм'Ьра въ

Русскую Литературу. „Гексаметрами и писалъ Мер-

зляковъ Погодину, „н начиъ писать тогда, когда еще ГТЬдичь быль

у насъ въ Университетђ ученикомъ, и не зниъ ни гексаметровъ,

ни пентаментровъ и даже не писалъ стихами, свихЬтель этому В'Ьст-

никъ Европы и господинъ Востоковъ, который ииешто приписы-

ваеть инт первую попытку въ своемъ о Стихосло-

тавъ кань шЬсни мои PycckiH въ этой же М'ЬР'Ь были Аты

въ МосквгЬ и IIeTep6ypvh прежде, нежели Дельвигь существова.,тъ на

свТтЬ. Гн%дичь, бывши здтсь въ Москв•ћ и квартируя у Кокошкина,

самъ признавался предъ всеьии, что я первый началь писать этимт,

родомъ стиховъ, и укорял меня за то, что я посл•ь возстахь про-

тивъ нихъ. Просто сказать вамъ: Гн%дичь умышленно молчить обо

MH'h, дабы быть творцомъ гекзаметровъ и поподличать предъ жур-

налистами, которые теперь ему нужны, ный вс'ь литераторы по-

забыли сойсть и торгують встмъ, Ч'Ьмъ могуть. А Гн%дичь еще

себя нвзываеть моимъ первымъ почитателемъ и другомљ". ВслТ;д-

CTBie этого письма Погодинъ печатно заявишь: „Въ кт,

переводу говорится объ опытахъ гексдметрами Жуковскаго

и Дельвита,—и ни слова о гексаметрахъ Мерзлякова, который прежде

всТхъ въ наше время ввелъ эту итруи (Жизнь и Труды М. П.

Погодина. СПб. 1890. III, 168—170). Вигел въ своихъ Запи-

скахъ рисуеть портретъ Гн%дича въ такихъ чертахъ: „Природа по-

ставила Николая Ивановича Гн•ћдича на той самой ТОЧА, гд'ь тп-

чается глупость и начинается умъ.... Лицо его, которому говорять,

суждена была красота, изуродовано и изрыто было оспою, которал

въ опустошительной ярости своей лишила его мша. Муза его была