— 266 —

меня, но подумай, справедливо ли? Что а въ теб не писал,

это происходило отъ того, что писать было не о чемъ. На

вопросы твои отв%чать было также нечего. Ты требовыъ,

чтобы я тебя описыввлъ MocE0BcBig нотсти, тавъ ты ихъ

узнаешь изъ Момы; а больше я самъ ничего не знаю, врой

слуховъ, воторые другъ друту противофчать и которыми я счи-

тадъ гргЬхомъ возмутить твое блаженное Спраши-

валь ты еще, что говорятъ Павловъ и др., да

я ихъ почти совс%мъ ве вижу. Просил ты у мена внигъ

для разборовъ—тавъ гдгђ ихъ взять! Навонецъ ты требуешь,

чтобъ я теб'Ь заказыва.лъ работу—я это принималъ и прини-

маю за шутку. МН'Ь нивахъ не вм•ђщаетса въ голову, чтобъ

можно было сдьать что нибудь дььное на завазъ. В'Ьдь цись-

мећное дТло, самъ ты знаешь—не сапожное мастерство“. Из-

йстно,. что Надеждивъ ингЬлъ на СВ'Ьтсвость.

Уже будучи профессоромъ и издателемъ журнала, онъ

дебютировалъ на сцей. „Слушайте, удивляйтесь, в%рьтеИ, пи-

саль С. Т. Авсавовъ Погодину, „давали пьесу Ночь на ноеы•й

ода. Въ ней масварадъ на сцен•Ь; вдругь является Щепвинъ въ

турецвомъ костюм и ведеть за руку Николая Ивановича, за-

вернувшагося въ свой плащъ, проходить съ нимъ черезъ всю

сцену,выводить на аванъ-сцену... Вижу ужасъ на лицТ вашемъ;

руки ваши опусттлись и вы произносите: Ахъ, дура! Въ доба-

вовь его узнали и явилась въ воторой сказано,

что зрители прим%тили на сценгЬ одну фигуру, вотораа всЬмъ

показалась весьма сходною съ извЊною въ Мосвв% варривату-

рою! д . Обь этомъ пассам писалъ Погодину и самъ Надеждинъ.

„Ты, я думаю, знаешь, что а дебютировалъ на сцей. Что запре-

лесть, чего я тамъ не наглядься, хотя взоръ мой и не прони-

и 370). ПОГОДИНЪ

валь въ самую глубь — понимаешь

встфтившись съ Надеждинымъ въ театф, замгђтилъ: „Какъ

371

дерзокъ Надеждинъ: въ первомъ ряду и по-французски

Мы уже знаемъ, что Погодинъ привлекъ и Шевырева въ

въ Телескопљ, хотя Шевыревъ и не могъ

вать Надеждину за его вритиви Пушкина. Спра-