— 204 —

году? Авось хоть въ этомъ году доберусь до

васъ, старые

други-товарищи; тогда мы натолкуемса съ тобою и объ Варя-

А между Амь

гахъ, и объ Словесности, и объ Словенахъ...

отъ души желаю теб на тершьтя на

Москвитянина, во вс±хъ твоихъ 1“).

Это задушевное письмо впало въ сердце Погодина, и онъ

писалъ своему искреннему другу; „Миости просимъ, милости

просимъ, любезный товарищъ! Меи ворота были всегда дл

вс%хъ отворны, а дла тебя, разумтЬется, всегда настезъ!

Л'Ьто а думаю оставаться въ МосввЬ, разув

поВду на не

Ольку въ А. П. Ермолову..., но тогда ты остался бы хозяй-

ничать... Картина МосКвы... что касаетс.а до ученато началь-

ства. А впрочемъ она прекрасна по прежнему, и добрыхъ

людей на вивое доброе Вло найдетса... Здђсь было торже

ство юбилея Фишера—торжественйе Линнея или

Воть ивовы НТмцы, а мы чего дождались? Только пряа:ки•.

ХХУ.

Древностей истощало однако денежныя сред-

ства Погодина. „Я нахожусь теперь“, писадъ онъ М. А. Ма-

всииовичу,—„въ самомъ затруднительвомъ положети. Все свое,

въ свои собра-

что было, есть и отчасти будетъ, а положилъ

Hia. ОнТ, конечно, неоцЪвенны, да вто сиветь

о нихъ слово

Царю! Когда ой пристроятся въ йсту, разумтется, въ

МосвуЬ, тогда я буду богать... Помолись

Подъ З жарта 1847 ода Погодинъ записал въ своемъ

Дневникт: „Купилъ на деньги много рукописей“. Это

книжное принудило навонецъ Погодина схЬлаљ

денежный заемъ. Онъ обратили въ Н. Ф. Павлову съ с.й-

дующимъ письмоиъ: „Вы вупиди картины, а а купилъ шерсть;

вы—на семьдесатъ пять тысачъ, а а на пятьдесятъ. Вамъ

нужно призанять, и у мена недостаеть. У вого теперь найти

денегь, истинно не знаю. Есть у Свербеева; можеть быть,

онъ вамъ и дасть. Еще есть у мена знакомая барыня, кото-