— 272 —

MH'hHie вообще о Шевырева и при этоиъ обгЬщветса

говорить „такъ же исвренно", навь уже о

Грановсваго. Но сказанное имъ возбудило Ше-

вырева.

„Шевыревъ ” Погодинъ,—

„ принаџежить

въ числу первыхъ знатововъ Искусствъ не тольКо вь

Москв'Ь, но и во всей и, разум%ется, можеть соста-

заться со многими профессорами въ Европгђ. Чего онъ не

читадъ, чего онъ не знаетъ, и въ и въ правтий!

И все хочется ему помтьстить• въ своемъ вратвомъ вурс%.

Такой излишевъ хьлается недостаткомъ, и слушатело зеп-

тельно было бы иногда узнать меньше, но явственйе. Что

васаетса до — мы замгЬтимъ, что фраза его бн-

ваетъ иногда слишвомъ нарядна, а ный въ мод'Ь негативе.

()собенно не удаются Шевыреву м%ста, на вои онъ ДФ-

лаетъ воими хочеть затронуть чувство, однимъ

словомъ, бемодьныя ноты. Случается, что подъ тонь возвы-

шенный попадаютъ слова по своему предмету простыя и

тогда этотъ тонь производить HenpiHTHoe. О, хо-

рошњя лем$я, во вйхъ есть трудное,

дЬо! Много трббуется отъ профессора, и до1юго

ему достаетса усшьхъ! Особенно у

MH0Tie ли у насъ хорошо говорятъ въ общестй? Еще мень-

шее количество умЊ•ъ бесВдовать, а

чтецы на перечетъ. Въ нђвоторой

Шевырева должно сказать и то, что овь разсуждаетъ

исусстй, о красой. По необходимости Р'Ьчь его должна но-

сить харавтеръ ОТДЬЕИ, чистоты, изящности. — Но, говоря

вообще, Шевыревъ занимаетъ почетное Асто между на-

шими профессорами-ораторами: болгђе простоты,

и онъ поднимется еще выше въ своемъ мудренномъ искус-

135

стй.

Прчитавъ эти строки, Шевыревъ написалъ Погодину,

обычаю, запальчивое письмо. „Ты хот%лъ" онъ,—

„ показаться безпристрастнымъ—и средствомъ этого